На это командир зарычал с первобытным гневом.
— У меня есть кровь.
— И что, черт возьми, это докажет? — Терран поднял руки в ярости. — Как ваша кровь докажет что-нибудь?
— Это докажет, что я сын Морнингстар Мартинес, — огрызнулся он на него. — И, как вы знаете, эти ублюдки никогда, никогда не отделяли самцов пород от их матерей. Они использовали их. Тестировали нас на сострадание и сочувствие к ним, — прорычал он с яростью. — Моя кровь докажет это, мистер Мартинес, а затем, насколько ваша дочь должна быть заинтересованной, вы должны свалить. Потому что человек, который повернулся спиной к своей дочери, не является мужчиной. Он даже меньше, чем проклятые ублюдки, породившие Пород.
— Довольно, — Изабель наблюдала за своим дедом сквозь слезы, его морщинистое, уставшее выражение делало его на десять лет старше фактического возраста. — Настало время говорить об этом без этого самого драгоценного ребенка. Грехи и кошмары прошлого для тех из нас, кто столкнулся с монстрами в мире. А не для тех, с кем мы боремся, чтобы защитить их.
Ее дыхание сжалось, когда ее дед стоял и смотрел на нее со всей мягкостью и любовью, которую всегда ей давал.
Мэлакай обнял ее. Как будто он больше не мог переносить физическое расстояние.
Ее дед кивнул, как бы одобряя действие.
— Береги тот дар, что я даю тебе вместе с моим разрешением, — заявил тогда ее дедушка. — С этим благословлением, ни один человек не сможет забрать вас друг у друга. Не будь достаточно глупым, чтобы отвернуться от ее любви, иначе я буду видеть в тебе не больше чем хныкающего ребенка, который обвиняет других в его несчастьях.
— Спасибо, сэр, — тихо сказала Мэлакай. — И я ценю дар, который мне дали.
Ее дед отвернулся. Как и он, ее дядя осторожно кивнул ей, прежде чем последовать за ним. Лишь ее отец колебался.
— Я люблю тебя, независимо от твоего выбора или того, что ты делаешь, — наконец сказал он резко. — Но независимо мужчина или Порода, те, у кого есть честь никогда не будет стоять спокойно, пока невинный умирает в агонии, — он смотрел на Мэлакай, когда говорил.
— И я не верю в это, папа, — прошептала Изабель. — Иногда, чтобы защитить других, которых ты любишь, у тебя нет другого выбора, приходится делать вид, что все в порядке, и скрывать ужас или боль, чтобы обеспечить защиту других. Я смотрела документальные фильмы. Наблюдала за слушаниями в Сенате, которые менялись год за годом, и слышала рассказы об ужасах, с которыми они столкнулись. Каждая Порода, которая выжила в этих лабораториях и поклялась отомстить своим создателям и мучителям, заслуживает второго шанса, которого они могут получить. Если понадобится, — она взглянула на Мэлакая, уверенность протекала через нее, когда его взгляд встретился с ее. Возвращаясь к отцу, девушка заявила. — Мэлакай не нуждается в прощении. Его там не было. Если бы он был, он бы сказал мне, прежде чем кто-либо имел шанс, — она была уверена в этом.