Он помнил, как эти руки прикасались к нему той ночью в квартире Сина, как они держали его, не позволяя уйти, — бережно, не причиняя боли. Те самые сильные руки, которые при желании могли сломать его как тростинку. Они ни разу не вспоминали о той ночи, но, когда это твёрдое тело прижало его к стене, Бойд растерялся. Иногда, оставаясь наедине с самим собой, Бойд вспоминал горячее дыхание Сина на своих губах, и эти глаза — эти проклятые незабываемые глаза! — так близко от его собственных.
Бойд насадил на вилку картофелину и задумчиво прожевал её, трезвым взглядом оценивая мужчину напротив. Син частенько зыркал на окружающих исподлобья или изливал на них свой сарказм, но чем больше Бойд узнавал своего напарника, тем больше это сбивало с толку. Бойд не знал, что делало Сина более привлекательным в его глазах: этот взгляд, который отталкивал окружающих и создавал вокруг него ореол таинственности, или эта интригующая нормальность и временами неуверенность, просыпавшиеся в нём в редкие моменты затишья. Как сейчас, например.
Бойд гадал, каким Син был с теми, кто в прошлом делил с ним постель. Ему нравились мужчины, или инцидент в его квартире был всего лишь недоразумением? Сколько их было, этих смельчаков, отважившихся бросить вызов этому свирепому взгляду в надежде на близость, и были ли такие вовсе? Большинство агентов боялись Сина, но разве так было всегда? Син так обыденно спросил его о том, не хочет ли он переспать с хостес, как будто для него быстрый перепихон в туалете закусочной между основным блюдом и десертом был в порядке вещей. А, может быть, для Сина это и вправду было нормой — однодневные интрижки с любым, кто был не против с ним переспать?
— А ты? — лишь когда слова сорвались с его губ, Бойд понял, что позволил молчанию растянуться слишком уж надолго. Вопрос застал Сина врасплох.
— Что я?
— У тебя были увлечения или серьёзные отношения?
Син помешал соломинкой молочный коктейль, глядя на Бойда с совершенно непроницаемым выражением лица. Но, по крайней мере, он не отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, как делал раньше.
— Тут не о чем говорить.
— Тебе нравятся мужчины или женщины?
— Я одинаково ненавижу и тех, и других.
Ответ Сина породил в его напарнике ещё больше вопросов. Бойд сделал вывод, что в прошлом у того были отношения с представителями обоих полов, но все они закончились неудачно. Син не гнушался ни мужчинами, ни женщинами, что, наверное, делало его бисексуалом, но Бойд не решился спросить его об этом прямо. Он не думал, что Син ответит, а даже если и так, Бойд всё равно не знал, что делать с этим сомнительным знанием.