В оставшееся время они почти не разговаривали, хотя Бойд не раз ощущал на себе пристальный взгляд Сина, но в этом не было ничего удивительного. Он чувствовал на себе этот взгляд с первого дня их знакомства.
Поначалу он был выжидающим. Казалось, Син пытается понять мотивы Бойда и ждёт, когда тот совершит ошибку. Но время шло, и взгляд стал изучающим, как будто Син был озадачен тем, что кто-то вроде Бойда вообще существует, или, возможно, он просто пытался найти его слабое место и собирался нанести удар в самый неожиданный момент. Как бы то ни было, это отвлекало, и Бойд изо всех сил старался не обращать на это внимания.
Выходя из закусочной, Бойд услышал краем уха, как Даниэль, сидевшая на баре, шепнула одной из официанток, когда они прошли мимо:
— Ну и чёрт с ним. Наверное, он гей.
Плечи Бойда напряглись. Он едва сдержался, чтобы ничем не выдать своего раздражения, не оглянуться и не ускорить шаг. Син подождал, пока они выйдут на парковку, и лишь потом спросил:
— В чём проблема?
— Даниэль. Меня достали люди, которые мыслят стереотипами. Они смотрят на то, как я выгляжу, и сразу делают вывод, что я гей, хотя ничегошеньки обо мне не знают.
— Хм, — Син схватил его за подбородок и притянул к себе, словно хотел поближе рассмотреть его лицо. Кончики пальцев скользнули по коже Бойда, огладив шею, прежде чем отпустить. Это нежное прикосновение было таким неожиданным, что застигнутый врасплох Бойд оступился и едва не рухнул наземь. Едва ли он расслышал язвительный комментарий Сина. — Возможно, всё дело в волосах.
Бойд отрыл было рот, чтобы возразить что-то, но не знал, что сказать. По коже до сих пор бегали мурашки, там, где её касались пальцы Сина. Он уже во второй раз касался его без предупреждения, и, как и в первый раз, Бойд почувствовал, как тело прошило возбуждением, а внизу живота завязался узел желания.
— Возможно, — прошептал он, борясь с желанием прикоснуться к себе там, где ещё чувствовалось тепло его пальцев.
Син ничего не ответил. Спустя несколько минут они уже были на пути в Лексингтон. Бойд знал, что не сможет уснуть, когда Син был в такой опасной близости от него. По спине пробежали мурашки от одной только мысли, что тот может снова коснуться его.
Какая-то часть в нём желала, чтобы эти длинные пальцы схватили его за затылок, запутались в его волосах. Та же часть терялась в догадках, каково было бы почувствовать эти полные губы на своих губах, если бы тогда, в квартире Сина, они зашли дальше? Какие бы они были на вкус? Насколько крепко он бы обнял его, если бы они поцеловались? Каково было бы оказаться в этих крепких объятиях, прижаться к этому стальному телу близко-близко?