— Тебе решать.
— Я согласен, — равнодушно пожал плечами Бойд. Какая разница, свернёт ему шею Син сейчас или чуточку позже.
— Отлично.
* * *
Их вылазка в тренировочный зал произвела фурор среди сотрудников Агентства. Что было неудивительно. Начальник штаба, печально известный и всеми презираемый старший агент и Бойд, чья андрогинность была как бельмо на глазу, — трио, привлекающее к себе слишком много внимания.
Бойд следовал за Кархартом, не обращая внимания на любопытные взгляды, которыми их провожали. Син молча шёл рядом, но Бойд знал, что он наблюдает за ним.
Сотрудник Башни проводил их в частный тренировочный зал. Пол в нём был устелен матами, рядом лежали гантели, около стены возвышалась оружейная стойка.
— Обозначь границы дозволенного.
Кархарт отступил к стене, освобождая место в центре зала.
— Ты хотел знать, как хорошо он научился себя защищать, так используй свой шанс. Надеюсь, что у тебя хватит ума не причинять ему серьёзных увечий.
— Стало быть, лёгкие увечья причинять можно?
Кархарт бросил на Сина свирепый взгляд, тот оскалился в ответ, наблюдая за тем, как Бойд снимает плащ, оставаясь в повседневной одежде — чёрной толстовке с длинными рукавами, штанах и берцах того же цвета.
— Какие будут условия? — Бойд кивнул в сторону оружейной стойки. — Оружие использовать можно или нет?
— Безусловно, если ты этого хочешь.
Син даже не взглянул в сторону оружейной стойки, рассеянно теребя выбившуюся нитку поношенной рубашки. Всё тщательно взвесив, Бойд повернулся лицом к Сину. Оценив его взглядом любителя, он попытался найти в Сине хоть какое-то слабое место, но не смог обнаружить ни одного. Оружие Син использовать не собирался. Было бы верхом глупости выступить против машины для убийства с голыми руками, пойдя на поводу у взыгравшей гордости. Бойд не был ни глупым, ни гордым, поэтому он направился прямиком к оружейной стойке.
Он, не задумываясь, отмёл ножи и другое оружие, требовавшее определённых навыков, которыми он ещё не успел овладеть в совершенстве, остановив выбор на холодном оружии. После нескольких месяцев тренировок с Дэвидом у Бойда развилось устойчивое пристрастие к удлинённым тонфам, которые он и снял со стенки.
Он встал в центр мата, держа тонфы вдоль предплечий. Син принял боевую стойку. Зелёные глаза зажглись азартом, пристально следя за каждым движением соперника. Бойд платил ему той же монетой.
Бойд атаковал первым, нанеся несколько быстрых и точных ударов, целясь в болевые точки — суставы, горло и лицо, вынуждая противника совершить ошибку. Но Син предугадывал его намерения прежде, чем Бойд успевал решить, куда нанести следующий удар. Бойд целился в колено, Син отпрыгивал в сторону, Бойд пытался ударить его по почкам, Син уворачивался. Бойд наносил стремительный удар, а Син позволял, отражая его без особых усилий, будто от назойливой мухи отмахивался. Бойд бил сильнее, но тонфа даже не успевала достигнуть цели, ведь Син играючи отражал каждый его удар. Син кружился вокруг него в диком танце, словно лист, терзаемый колючими осенними ветрами. А Бойд никак не мог его поймать. Сила и равновесие горы сочетались в нём с грацией и скоростью хищника. Бойд чувствовал эту нечеловеческую силу всякий раз, как тот отражал очередной удар тонфы.