Дэвид и Кархарт наперебой твердили ему об этом несколько месяцев кряду, но одно дело слышать, а другое — видеть собственными глазами. Этот человек мог его убить. Легко.
Однако вопреки своей репутации кровожадного психопата пока Син и пальцем его не тронул. Ему не составило бы особого труда покалечить Бойда и обставить всё как несчастный случай. Почему он его пощадил? Из-за страха перед тем, что с ним сделают в случае провала, чем бы это ни было? Бойд не знал.
Бойд предпринял попытку обрушить на противника серию двойных ударов. Тонфы били наотмашь, одна за другой, стараясь застать Сина врасплох. Но тот парировал удары с такой силой, что каждый из них возвращался Бойду сторицей — отдаваясь вспышкой боли в кистях и плечах. За несколько месяцев тренировок его тело стало выносливее, но отголоски усталости уже начали давать о себе знать: капельками пота проступая на коже, влажными волосами прилипая к лицу и губам, отчаянием вгрызаясь в гранит равнодушной обречённости.
Бойд злился на себя за неосмотрительность. Глупец, ну почему он не собрал волосы в хвост, чтобы они не лезли в глаза, почему не снял рубашку с длинными рукавами, — в ней было невыносимо жарко, и она неприятно липла к стройному потному телу, — почему не стянул перед боем тяжёлые армейские берцы, делавшие его таким медлительным и неуклюжим? Но разве мог он подумать, что продержится так долго?
Бойд как раз задавался вопросом, когда Сину надоест играться с новой игрушкой, когда тот сменил тактику. Всё закончилось, не успев начаться. Пять секунд. Пять ударов сердца. Ровно столько времени потребовалось Сину, чтобы добраться до Бойда.
Раз.
Син атакует, быстрый и молниеносный как змея, и оказывается всего в нескольких шагах от Бойда.
Два.
Бойд чувствует, как правую руку прожигает острая боль.
Три.
Син вырывает тонфу из его руки, и она с грохотом приземляется у ног Кархарта.
Четыре.
Бойд заносит для удара вторую тонфу, и её постигает та же участь, что и первую.
Пять.
В последней попытке спастись от хищника, вышедшего на охоту, Бойд бьёт Сина в гортань. Син реагирует так быстро, что Бойд даже не успевает понять, что произошло. Ему остаётся только удивляться тому, какая нечеловеческая скорость и безграничная сила заперты в этой непримечательной оболочке.
Это конец.
Бойд понял это, когда его руки повисли безвольными плетьми, а широкая ладонь сжала его шею и подняла над полом; ноги беспомощно болтались в воздухе, а тело тянуло вниз. В висках пульсировала кровь, горло болезненно сокращалось. Бойд едва мог дышать. Каждый вдох причинял невыносимую боль, царапал гортань острыми когтями, хрипом вырываясь изо рта. Грудь жгло, а лёгкие сжимались от недостатка кислорода. Тело продолжало бороться даже тогда, когда его владелец уже сдался.