– Скрылся из виду, – сказал Коул, опуская бинокль.
Теперь было не угадать, сколько еще лететь самолету.
– Как насчет вашего завтрака, сэр? – спросил Коул.
Краузе не мог сознаться, что забыл, в каком состоянии оставил поднос. Он подошел к столу. На большой тарелке лежала холодная яичница и ломтики застывшего бекона.
– Я велю принести новый, сэр, – сказал Коул.
– Нет, спасибо, – ответил Краузе.
– Уж от кофе-то вы не откажетесь, сэр. Этот остыл.
– Ну…
– Рассыльный! Принесите капитану еще кофейник.
– Спасибо, – сказал Краузе.
– Скоро будет меняться вахта, сэр. Я спущусь в штурманскую.
– Очень хорошо, Чарли.
Коул ушел, и Краузе вновь поглядел на поднос. Машинально взял кусок поджаренного хлеба и начал жевать. Хлеб был холодный и жесткий, но исчез на удивление быстро. Второй кусок Краузе густо намазал маслом и джемом, а доев и его, машинально начал отправлять в рот куски холодного бекона.
Пятница. Предполуденная вахта – 8:00–12:00
Харбатт отдал честь и доложился о смене с вахты.
– Очень хорошо, мистер Харбатт. Мистер Карлинг! Мне нужен отчет о расходе топлива из машинного отделения.
– Есть, сэр.
Краузе вновь взглянул сперва на конвой, затем на три судна позади. Сентиментально ли его желание быть во главе каравана, когда прибудет подкрепление?
– Извините, сэр, – сказал рассыльный, ставя перед ним поднос с горячим кофе.
– Дайте мне сигнальный планшет и карандаш, – сказал Краузе.
Он написал сообщение.
КОМЭСКОРТА – СУДАМ В КИЛЬВАТЕРЕ. ВЕРНУТЬСЯ НА ПОЗИЦИИ В КОНВОЕ.
– На сигнальный мостик, – приказал он. – И пусть передают медленно.
– Есть, сэр.
– Рация, сэр, – сказал Карлинг.
Вызывал «Джеймс».
– «Каталина» пересекает наш курс на расстоянии тридцать пять миль, сэр. Похоже, группа сопровождения уже недалеко. Я подумал, вы захотите узнать, сэр.
– Конечно. Спасибо большое, – сказал Краузе.
Он уже вновь направлялся в сторону кофейника, когда ему отсалютовал рассыльный:
– Суда в кильватере подтвердили сообщение, сэр.
– Очень хорошо.
Лейтенант-коммандер Ипсен поднялся из машинного отделения с письменным рапортом о расходе топлива. Осталось на пятьдесят семь часов на экономичной скорости. Достаточно.
– Спасибо, старший механик. Очень хорошо.
– Спасибо, сэр.
Конвой впереди шел почти правильным ордером. «Килинг» мог пройти в просвет между колоннами.
– Я принимаю управление, мистер Карлинг.
– Есть, сэр.
«Килинг» оторвался от трех подопечных в кильватере и вошел в просвет. Мимо скользили суда: потрепанные и почти новые, самой разной конструкции, покрашенные во все возможные цвета. В начале похода их было тридцать семь. Осталось тридцать; семь потонули. Да, потери тяжелые, но караванам случалось терять и больше. Он провел через океан тридцать судов. Из охранения потоплен один корабль; это и впрямь очень тяжелая потеря. Но у него два вероятных потопления и одно возможное. Ты взвешен на весах…