– Ближайшее судно на пеленге ноль-восемь-девять, дистанция четыре мили.
– Очень хорошо.
– На румбе ноль-восемь-ноль.
– Очень хорошо.
Надо приблизиться к левой колонне конвоя и еще раз пройти в его кильватере.
– Доложите, когда останется одна миля дистанции.
– Есть, сэр.
По всему кораблю происходило движение, призрачные фигуры вступали в рубку. Менялась вахта. Двадцать ноль-ноль. Он не заметил, как пролетело время. Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи[30]. Фигура рядом с ним заговорила голосом Харбатта и почти невидимо отдала честь.
Среда. Предполуночная вахта – 20:00–24:00
– Докладываю о смене с вахты, сэр. Курс ноль-восемь-ноль. Ход назначенный, двенадцать узлов. Готовность номер два. Неисполненных приказов нет.
– Кто заступил на вахту?
– Карлинг, сэр.
– Очень хорошо. Пойдите поспите, пока есть такая возможность, мистер Харбатт.
– Есть, сэр.
– Мистер Карлинг!
– Сэр!
Надо объяснить Карлингу тактическую ситуацию на случай, если он не успел сам сложить ясную картину из сведений, полученных в штурманской по пути на мостик; надо сообщить нынешнее положение и курс подлодки и план вновь ее перехватить. Если потребуется слишком много решений одновременно, управление придется передать Карлингу. А если его, Краузе, свалит сердечный приступ или шальная пуля, Карлинг временно останется во главе корабля.
– Вы поняли? – спросил Краузе. Он постарался изложить все максимально простыми и ясными фразами.
– Да, сэр.
Впрочем, уверенности в голосе Карлинга не слышалось, и кровожадного азарта тоже. Быть может, Карлинг в эту самую минуту сожалел, что пошел на флот. Что же, есть хорошие офицеры, а есть плохие. Зато каким облегчением было услышать следующим рапорт Чарли Коула!
– На вахте третье и четвертое отделение, сэр. Их всех накормили, а первое и второе отделение накормят сейчас.
– Спасибо, коммандер. Вы проследите, чтобы они потом могли отдохнуть?
– Есть, сэр. А как вы сами, сэр?
– Я пока не устал. Не могу сейчас уйти с мостика. Но матросы нужны мне с двенадцати до четырех свежими.
Отдых первого и второго отделения был прерван боевой тревогой; теперь им всем надо по возможности поспать.
– Я за этим прослежу, сэр. Но многие не угомонятся, если их не заставить.
– Заставьте их, Чарли.
– Постараюсь, сэр.
– И сами вздремните.
– Постараюсь, сэр.
– Очень хорошо, спасибо, коммандер.
– Вам спасибо, сэр.
Краузе всмотрелся в циферблат часов. Уже больше пятнадцати минут, как они повернули от пилленверфера; то место осталось в трех с лишним милях позади, но разрыв с конвоем сократился меньше чем на милю. А ему самому вновь остро требовалось в гальюн. Теперь, когда эта мысль пришла в голову, он не мог больше терпеть.