— До кого? — не понял он.
— Фамилия у учителя такая. А еще он призывал убеждать людей. Надо, чтоб они сами поняли, с кем идти и куда, — она выдержала паузу и вдруг спросила: — А вы любите танцевать?
Дмитрий не услышал последней ее фразы. Он думал, что, пожалуй, это сейчас самое главное: объяснять народу сущность его власти. Татьяна права.
— Да не я это, а он… Это его слова… — смутилась она и снова спросила: — Вы любите танцы?
— Смотря какие, — он растерянно уставился на нее. Дмитрий всегда почему-то путал танцы с плясками.
Она же снисходительно улыбнулась своей детской наивности. И тут же ответила себе с холодными нотками в голосе:
— Глупая я. Вы ведь красный командир, и вам это категорически воспрещается. Вам разрешаются лишь городки. Разве не так?
— Не так, — жестко ответил он. Ему не нравилась ее ирония. Что до городков, то он издавна любил эту игру. Одною битой выносил из квадрата целую фигуру. Едва прибыли в Озерную, Дмитрий заставил красноармейцев выпиливать городки, а потом первый опробовал их.
— Танцы — буржуазные пережитки, — продолжала она свое. — Вы согласны?
— Разве? — ответил он вопросом на вопрос.
— О них осуждающе пишут в газетах.
Дмитрий вспомнил, что недавно он читал такую статью. В ней давали отпор разлагающему влиянию танцев на революционную молодежь. Тогда он не придал статье серьезного значения, потому что сам не танцевал и вообще не ходил на танцы.
— Так что же такое вальс и мазурка? Буржуазные выдумки? Разве нельзя с ними построить справедливый мир? — допытывалась она. — Как это понимать?
— Это я у вас должен спросить, — перехватил он нить разговора. — Это по вашей части.
— В гимназии, в Ачинске, мы танцевали. Каждую субботу. И ничего с нами не сталось, — вразумляющим тоном сказала Татьяна.
В это время у Пословиных отрывисто бухнула дверь. На крыльцо, покряхтывая, вышел Автамон в исподнем.
— Ты? — буркнул себе под нос.
— Я, — отозвалась Татьяна, подавая Дмитрию руку на прощанье.
— С кем? — бросил Автамон и закашлял.
— С человеком, — усмешливо сказала она.
— Значится, с ним. Он у нас один человек. Да уж и ладно.
Дмитрий промолчал, ссора с Автамоном, да еще при Татьяне, была ни к чему. Он только крепче сжал узкую руку девушки, давая понять, что в общем-то не сердится на взбалмошного старика.
— Давайте-ка напишем пьесу. Про белых и красных! — на этот раз она заговорила с неподдельным увлечением. — Приходите в школу завтра, вечерком, а?
— Постараюсь.
— Непременно приходите!
Дмитрий подождал у калитки, пока Татьяна быстрым шагом прошла по двору, он слышал, как она вполголоса что-то сказала отцу и уже на крыльце возвысила голос: