В том, что бусины итальянских городов, в произвольном порядке нанизанные на нитку, поначалу разочаровывают, для меня нет никакой беды или даже проблемы – именно так и должно быть: очарование придумок уступает место действительности.
Баптистерий и собор
Резной фасад Кафедрального собора Вознесения Пресвятой Богородицы отчасти восполнил мне недостачу собора Феррары – типологически они немного похожи галереями арочных лоджий в пару рядов, розовым мрамором, набором мелких деталей, задающих ритм.
Но фасад фераррского Кафедрального изящней и затейливее, к тому же он закрыт из-за реконструкции. Именно поэтому, невидимый и невиданный, кажется мне более изысканным и тонким, чем Пармский (а есть ведь еще невиданное чудо собора в Модене), обыгрывает его по всем фронтам.
Так как внутри такие соборы больше, чем снаружи (точно они нарочно маскируются в окружающей действительности), на первое место в восприятии площади выходит восьмиугольный романо-готический баптистерий. Он и шире, и выше. И, кажется, розовей.
Помимо прочих, строил его Бенедетто Антелами в удивительные годы (возводился в 1150–1230 годах, сдавался в 1270-м, отделкой начали заниматься в 1196-м), внутри все тоже весьма готичненько – и с фресками в несколько рядов (плюс купол), от которых у людей поначалу рябит в глазах (схожие ощущения испытал в баптистерии Падуи), и со скульптурами: самые интересные из них (как раз и приписываются Антелами) изображают дюжину месяцев.
Снаружи, чуть выше человеческого роста сплошным фризом идет набор скульптурных сцен, опоясывающий все грани восьмиугольника.
Понятно, что собор строили позже (раньше на его месте была церковь, разрушенная землетрясением), поэтому оформление стен дожило до маньеризма, захватив барокко.
Собственно, именно местный Дуомо, а не Национальная галерея, как это положено по штатному расписанию, являют миру апофеоз пармской живописной школы.
Апофеоз школы
У меня для внутренней классификации есть подраздел соборов, расписанных сверху донизу, но как бы не фресками, переходящими друг в друга, а отдельными упорядоченными композициями. Такая себе сублимация шпалерной развески в музее католического комикса.
Обычно это именно картины – громадные холсты, поставленные встык, как в венецианской Сан-Заккариа.
Пармский Дуомо круче – его картинную галерею со стен не снимешь. Но тем не менее воспринимается его оформление именно в галерейном, а не фресковом смысле. Техника живописи постоянно менялась и шла вперед, а оформление местного Дуомо выпало на те времена, когда прямолинейная, или, как еще хочется ее назвать, «плакатная», фреска уходит в прошлое и стенопись все ближе и ближе подбирается к открытиям, которые и определят развитие искусства в последующие века. Когда она будет напоминать уже не живопись по штукатурке, но полноценные картины в рамах – поток фресок сменится фрагментированными изображениями.