– Ваня, скажи, ты автоматы в каком количестве можешь изготовить, скажем… – она чуть помолчала, взяв паузу, – за месяц? И во сколько обойдется империи один автомат с парой сотен патронов?
– Точных цифр нет, – вздохнув, ответил я. – Детали приходится подгонять вручную. Себестоимость выходит на сегодня порядка тысячи рублей, с учетом запоротых деталей.
Положа руку на сердце, понятия не имею о цене одного автомата, особенно когда из трех собирается один! Мысленно прикинул затраты, но они могут быть и бо́льшими. Нет, если встанет завод на поток и будем иметь заказы, то стоимость стремительно поползет вниз, пока же мне нечего обещать.
– Это без учета боеприпасов, насколько понимаю… – задумчиво протянула императрица.
– Да, все верно, – подтвердил я. – Количество же за месяц – пару десятков сможем изготовить.
– Ваня, но ты же понимаешь, что оружие по такой цене и в таком малом количестве, предназначенное в основном для ближнего боя, если правильно тебя поняла, не смогу утвердить для приема в войска?
– А разве я об этом просил? – вопросом на вопрос ответил императрице.
– Тогда для чего из столицы сбежал и занялся оружием? Иван Макарович, ты бы вернулся к лекарскому делу, пользы от него больше! – В голосе императрицы проскользнули холодные нотки.
Мне даже показалось, что она изволит на меня гневаться!
– Указ о назначении наместником могу считать недействительным? – посмотрел я в вуаль Ольги Николаевны, пытаясь хоть что-то разглядеть. Увы, тщетно, если что и можно увидеть, то лишь контуры лица. По раздраженному выдоху девушки догадываюсь, что она себя пытается сдержать.
– Ты наместник, но без обязательств, в любой момент можешь вернуться в Москву, – наконец произнесла императрица. – Все, мне пора. Подумай и все взвесь.
О чем-то она не сказала, а разгадывать ее ребусы не собираюсь. План имеется, следовательно, его и буду воплощать в жизнь.
– Легкой дороги, ваше императорское величество, – склонил я голову.
– Надеюсь, еще увидимся, – ответила императрица и кивнула ротмистру, который стоял в паре метров от нас.
Ларионов подошел, доложил, что все готово к отправлению, после чего Ольга пошла к составу и, не оглянувшись, поднялась в свой вагон.
– Чем она недовольна? – поинтересовался у меня Ларионов.
– Думаю, нет настроения, – пожал я плечами.
Обмениваюсь рукопожатием с ротмистром, а у того округлились глаза, и он эмоционально высказался:
– Твою в бога душу кочергу!
– Вениамин Николаевич, ты чего?.. – удивился я.
– Ты ни о чем не забыл? – спросил он меня.
Прокрутил в голове свой разговор с императрицей, Еремеевым, но ничего предосудительного не обнаружил и медленно головой покачал.