Очевидно, вооруженный мечом, я вполне мог справиться с этим дикарем, но, во-первых, я просто не знаю, что с этим самым мечом делать, а во-вторых, тыкать живого человека железякой — это явно не для меня. Меч был довольно тяжелый и сильно замедлял мой бег, я уже собирался бросить его, как услышал выстрел. Точнее я услышал негромкий хлопок. В обычной жизни я бы даже не подумал, что это звук выстрела, но сейчас я сразу понял, что это за хлопок. Я обернулся. Ульрих стоял неподвижно, схватившись руками за живот, а потом сделал неуверенный шаг вперед и упал лицом вперед, наверняка разбив его о камни. Впрочем, судя по всему, Ульриху уже было все равно. Ульрих умер.
Ульрих умер, но я-то был еще живой, впрочем, так же, как приближающиеся стражники. Увидев падение Дикого, они сбавили темп, но все же не остановились. Я не стал их дожидаться и потрусил к воротам. Когда я был в нескольких метрах от ограждения, ждущий меня Зиверс распахнул калитку, и я словно мышь, избежавшая кошачьих когтей, прошмыгнул внутрь. Зиверс захлопнул калитку.
— Они убили Ларсена, — заорал я, отбросив меч и схватив Зиверса за куртку, — они убили Ларсена! Ты, тварь! Почему вы не стреляли?
Я тряс Зиверса со всей дури, но он стоял, опустив руки, и не сопротивлялся. Тяжелая рука легла на мое плечо и потянула в сторону. Я отпрыгнул, ожидая, что это один из охранников, и увидел Гартмана.
— Они не могли стрелять. — Профессор шагнул ко мне, загораживая Зиверса.
— Что значит — не могли? — Я почувствовал подступающую к горлу тошноту. — Они убили Ларсена. Они разрубили его пополам. Пополам, профессор!
Я скрючился, и меня наконец вывернуло. Откуда-то сверху, приглушенно, словно сквозь толщу воды, доносился голос Зиверса:
— Вы отошли слишком далеко. У нас не было возможности вести прицельный огонь, мы могли подстрелить вас, Эдди.
Я выпрямился и вытер рот рукавом.
— У нас только короткоствольное оружие, из него невозможно прицелиться дальше, чем на сто метров. Вы понимаете меня?
— Ясно. — Я махнул рукой и побрел к крыльцу. Мне была нужна вода. Я хотел пить и умыться.
— Эдди! — крикнул мне вслед Зиверс. — Почему они напали на вас?
Я обернулся.
— Кто-то убил Готфрида. У вас много патронов? Тысяч двадцать будет?
— Двадцать? Да что вы, к каждому пистолету по четыре обоймы и столько же к «хэклерам». — Я понял, что он говорит про короткоствольные автоматы, которыми были вооружены охранники.
— Тогда, я думаю, у нас мало шансов дотянуть до утра. Они не простят нам Готфрида.
— Но мы не убивали Готфрида! — воскликнул Зиверс.
— Теперь это уже не важно. Больше переговоров не будет.