Подбегаю, а мама с папой твоим курицу из корзины достали и мама ее в платок заворачивает:
– Там, Наташа, в одном вагоне женщины с детьми. Много детей. Голодают. Трое ребятишек в дороге умерли. Две девочки не встают. Ну-ка, помогай. Побежим, отнесем эту курочку. Больше нам дать нечего.
Солдатиков-охранников бояться не надо. Молоденькие, сами всего боятся. Стыдно им – отцов, матерей, грудничков стерегут. На погибель везут. Кому они – бабы да детишки – чем-нибудь угрожать могут, врагами быть… Стыдоба да горюшко…
Вот и Ефимушка наш в таком поезде куда-то, в Магадан какой-то уехал. Под охраной – на край земли уехал. За что?! Пчел любил да лапти плел. Ни читать, ни писать. Мы и про Сталина-то, можно сказать, ничего не знали. Про Ленина слышали. Землю народу хотел дать…
…Сели мы в свой вагон. Мама облокотилась на корзину с единственной теперь курицей, закрыла глаза и так неподвижно часа два сидела. Все силы потеряла на той остановке. Сердце у нее плохое было. Я уж думала, не отдышится…
…В Чите мы не задержались. Нас сразу направили в сельскую школу. Я стала учительницей первого класса. Папа – директором школы.
Сибиряки, забайкальцы всегда были гостеприимными, радушными. Нам дали квартиру в старом, но теплом и светлом доме рядом со школой. При доме огород, баня. За баней, в палисаднике, деревья и кусты, посаженные прежними хозяевами. Рядом река. За рекой покрытые вековыми соснами всегда зеленые горы. С одной стороны села – поля, луга, перелески, шоссейная дорога на Читу. С другой – небольшая железнодорожная станция. На ней поезда заправлялись водой и топливом – каменным углем. Каменный уголь привозили из шахты. Шахта находилась километрах в пятидесяти от станции.
Железная дорога и сегодня пролегает по всей длине села, сразу за его околицей.
Проходящие чуть ли не по селу поезда не мешают его жителям. Наоборот, они оживляют село, делают похожим на небольшой городок. А главное, станция, железная дорога дают им работу. Многие из селян работают в ремонтной мастерской при станции, непосредственно на железной дороге.
И еще. Село в те годы росло. Строились новые дома. Началось строительство двухэтажной кирпичной школы городского типа. Расширялась ремонтная мастерская станции.
Налаживалась и наша жизнь. Мы приоделись. Начали приобретать новую мебель. Я уже говорила, наш дом был большой, теплый, светлый.
В нем была наша с папой спальня, твоя комната и комната для моей мамы. Ее единственную курочку, которую все мы, в том числе уже и ты, звали курочка Ряба, на лето в курятнике в сенях помещали. Там тоже было тепло и светло. Днем курочку выпускали во двор. И хотя двор был надежно огорожен и курочке Рябе никто не угрожал, ее всегда охраняла твоя бабушка Марфа, моя мама.