…Загрохотало. Забухало. Почернело небо. Запылала земля.
Война…
Именно так. Война приходит как гроза. Без предупреждения. Неожиданно, если даже люди предчувствуют ее, слышат далекий топот вражеских армий, рев моторов смертоносных машин…
Люди не верят в войну. Нельзя жить и верить в собственную смерть, в смерть родных и близких, в смерть своих детей и внуков, в смерть своих дел, в смерть своих домов, в смерть своих садов, сел, городов, мостов, дорог… хотя все мы с детства знаем: «Все в землю лягут. Все прахом будут…»
Война – смерть. Нельзя жить и верить в смерть…
Папа ушел на фронт.
И снова из рассказов мамы.
…Жизнь сломалась и все же осталась жизнью. Надо было работать. Работать во имя Победы, во имя жизни.
В новой школе – до открытия ее оставались считаные дни – открыли военный госпиталь.
С открытием госпиталя нам, жителям небольшой деревеньки, находящейся за многие тысячи километров от мест, где шла война, стал остро понятен ее масштаб. Днем и ночью приходили поезда и в каждом обязательно были вагоны с ранеными.
Вскорости госпиталь был переполнен. А поезда все шли и останавливались на нашей станции…
Распахивались двери вагонов. И из них солдаты спускали на землю носилки с ранеными, прикрытыми их же шинелями.
Как я потом узнала, в наш переполненный госпиталь определяли только тех раненых, кто не смог бы дожить до госпиталей, находящихся дальше нашего. Но и таких было много, очень много.
Для работы в госпитале требовалось много людей. Нужны были медсестры и няни, санитарки и повара, уборщицы и прачки…
Наши районные начальники, военное руководство обратились ко всем жителям села с просьбой о помощи. Обратились в первую очередь к женщинам. Мужчин в селе осталось наперечет. Даже в ремонтных мастерских станции токарили, слесарили в основном женщины. Мужчины, даже имеющие бронь – освобождение от отправки на фронт, – добивались отправки их сражаться с фашистскими захватчиками.
Наши женщины искали, опробовали все варианты, как не остановить все текущие дела и в то же время помочь госпиталю.
Собрание по этому поводу состоялось и в нашей школе. Мы приняли решение вызвать, пригласить на работу старых учителей-пенсионеров, а молодые должны были пойти на работу в госпиталь. Так я стала няней-сиделкой при тяжелораненых.
…Тебе исполнилось пять лет. Ты стал взрослым. Не шучу – действительно стал взрослым. Не плакал. Не капризничал. Пытался помогать мне и бабушке во всех домашних делах – подметать пол, мыть посуду. Многие мои подруги говорили, что их дети с приходом войны стали выдержаннее, серьезнее, терпеливее. Матери даже пугались этого.