Жопа орла дымилась.
Запах опаленных перьев прекрасно сочетался с неумелым, но столь искренним матом какого-то полуголого тощего хренососа с чучелом дымящегося орла на макушке.
— Ну?! Ну?! НУ?! Ты пронзил эту суку?! Пронзил его?!
— Да все уже, все! Иглы Роббура держат надежно, амиго! Глянь как распахало его руку!
– Глянь как распахало жопу моего орла! Дерьмо! Если бы он чуть не промахнулся…
— Зря мы назвали его чупандо бастардо. Зря! Пусть бы бежал дальше голожопый…
— А нож? Теперь у меня такой нож… И револьвер!
— А кровь? Ты видишь сколько на нем крови? А ведь это не его кровь! И нож был весь в крови… Зря ты назвал его макако суджу! Теперь Рами сдох!
– Ну…
— И Бонита сдохла! Он ей шею свернул! А я даже не понял как!
– Колючки хорошо воткнул?
— В мясо! Промеж костей. Распяли мы его знатно… убей его, амиго. Убей. Мой тебе совет.
– Дурак? Мы сдадим его на бои! Озолотимся! Чего ты морщишь харю? Знаешь сколько песо мы получим за него?!
– Как бы он нас не…
– У него что-то с мозгами. Сильный, но тупой. Даже не разговаривает. Только орал…
– И убивал.
– Да заткнись уже, Мозес! Заткнись! Колючки хорошо воткнул?
— Эта боль заставит любого бастардо остановиться и захныкать!
– Где Белси?
– Ищет какой-то корень.
- Зачем?
– Он ей нос расплющил! Всмятку! Она хочет сделать примочку…
– Она дура? Надо выправлять.
– Что там выправлять? А медико далеко…
– Она дура. Пусть пожует коки. Поможет.
– Он очнулся, амиго! Этот бастардо очнулся!
– Поправь мне орла. Нормально?
– Огузок дымит.
– А голова?
– Нормально.
– Колючки? Ты точно хорошо воткнул колючки?!
– В мясо! В мясо! Боль остановит и пантеру!
Приоткрыв глаза, мутным взором я глянул по сторонам, судорожно закашлялся, чувствуя, как из горла лезут кислые остатки блевоты. Сплюнув, глянул на одну руку, потом на другую. Потом посмотрел ниже. Вокруг пояса и груди мотки веревки, руки прижаты к широченному стволу дерева и приколочены к нему за ладони и запястья длинными шипастыми темными иглами. Ноги привязаны. На ступнях странные грязные обмотки. Больше из одежды на мне ничего, если не считать прилипших листьев.
– Эй, членососы – я с ухмылкой приподнял голову, шевельнул плечами – Кто из вас сделал это со мной, а?
– Он говорит, амиго! Говорит как нормальный! Мерда!
– Я… – вперед робко ступил тощий хрен с дохлым орлом на голове – Я Джез Агиа! А ты – мой раб и должник! Почему? Почему ты стал рабом? Я отвечу тебе!
– Не слышу – наклонил я голову и поморщился от пронзившей череп боли – Че ты там провонял, дерьма кусок?
– Ты – мой раб! И должник! Ты убил моих…
– Амиго! Его рука! Рука!