Смотреть и видеть на этой поляне могли только Богиня и Балих. Он смотрел на то, как рука, передавшая пилюли, мягко и нежно через смуглую кожу проникла в плоский живот царицы пониже пупка, повращала там кистью и вынула, а кожа сомкнулась без следа, крови и боли, какое-то крошечное существо, кровавое и сладко спавшее.
— Не стоит тебе рожать от фавна, твоё достоинство выше этого.
Богиня бросила существо на своё тело, то очнулось на миг, подползло к ближайшей капле молока и замерло.
— Ты, воин, не терял чистоты, сделал, что мог, тебе дарю победу в великой битве. Ты убьёшь дубиной Быка, вот, возьми оружие священным подарком Матери, и подвиг твой вечно и навсегда будет памятен живущим.
— А ты, ненавидящий меня и прикованный ко мне навеки, тоже получишь очищение. Его даст тебе царица на следующий день после полнолуния через два месяца. Кстати, Пасифая, будь внимательна к инженеру, он действительно построит тебе и Миносу дворец после рождения первого ребёнка, дворец, который будет славен, пока род людей не выполнит своё предназначение и не исчезнет из этого мира. Имя дворцу — Лабиринт. Запомни. Платье оставь мне в подарок, я отдам его нимфе, которую ты прогнала, Бритомартис её зовут, пусть походит в царской одежде, бедняжка. Змей подбери по дороге, переночуй на прежнем месте, утром тебя встретит свита у городской черты. Асаллухи, жди, воин, послужи мне ещё немного, потом иди домой, награда Богини осияет твой путь. Теперь идите!
Царица и воин разом повернулись и пошли из рощи, Балих за ними в сокрушённых чувствах, но с надеждой. Гадюки лежали недалеко чёрными плетями, царица подобрала их на ходу, они так и не пришли в себя до дома и до сосуда с водой. Царице было неловко и больно идти босиком по камушкам, Балих приблизился, предложил, замирая от надежды и желания, отнести её на руках, она отказала ему, отказала и воину, приходившему в себя, снова хлюпавшему и булькавшему и неотрывно глядевшему на царицу с явными, нескрываемыми накинутой на спину шкурой, признаками любовного желания.
Они пришли, гадюки скользнули в сосуд, где их ждали вода и мыши, воин расстелил шкуру, улёгся, старуха вынесла ему несколько горшков с едой и огромный кувшин с вином, царица зашла в дом, старухи поспешили за госпожой, Балих отправился к себе, умылся, сменил грязные мятые одежды на новые, разложенные на кровати, поел хлеба, какой-то очень вкусной мелкой рыбки, никогда его так не угощали на Крите, осветил комнату, сел у кувшина с вином и стал думать, что делать дальше.
Размышление были недолгим, у порога раздались слова: