– Да, без магии тут не обошлось, – согласился Мерен. – Но это самая белая и самая благородная из всех магий. Сотворенная самим Таитой. А это он и есть.
– Нет! – Нефер-Сети мотнул головой. – Я этого человека не знаю. Если это действительно живой человек.
– Ваше величество, это маг, ставший снова юным и полноценным.
Нефер-Сети лишился дара речи. Все, что ему удавалось, – это качать головой. Таита стоял неподвижно и улыбался ему теплой, полной любви улыбкой.
– Посмотри на статую! – взмолился Мерен. – Ош изваял ее, когда маг был уже стариком, но даже теперь, когда Таита снова стал молодым, сходство бесспорно. Посмотри на этот высокий и широкий лоб, на форму носа и ушей. А прежде всего загляни ему в глаза.
– Да, кажется, я замечаю некоторое сходство, – с сомнением протянул Нефер-Сети. Затем тон его стал жестким и вызывающим. – Эй, призрак! Будь ты настоящим Таитой, ты смог бы напомнить мне о том, что известно только нам двоим.
– Это можно, фараон, – заговорил Таита. – Я мог бы рассказать многое, но сразу на ум пришла одна вещь. Помнишь ли ты времена, когда был всего лишь царевичем Нефер-Мемноном, а не фараоном обоих царств? Когда был моим учеником и я ласково называл тебя Мем?
– Отлично помню. – Фараон кивнул. Голос его снизился до хриплого шепота, а взгляд потеплел. – Но про это много кому известно.
– Я скажу больше, Мем. Могу поведать тебе, как в бытность твою мальчишкой, в пустыне, близ источника Гебель-Нагары, мы устроили голубиную ловушку и двадцать дней ждали, когда в нее попадет царский сокол, твоя богоптица.
– Моя богоптица не клюнула на приманку, – сказал Нефер-Сети.
По мерцанию его ауры маг понял, что фараон поставил капкан, чтобы его испытать.
– Сокол прилетел, – возразил Таита. – Это был чудесный сокол, доказывающий твое право носить двойную корону Египта.
– Мы поймали его, – с восторгом подхватил Нефер-Сети.
– Нет, Мем. Сокол отказался от приманки и улетел.
– И мы бросили охоту.
– И снова память подводит тебя, Мем. Мы пошли за птицей вглубь пустыни.
– Ах да! К горькому озеру Натрон.
– И снова нет. Мы направились к горе Бир-Ум-Масара. Пока я держал веревку, ты лез к соколиному гнезду на восточном склоне горы, чтобы забрать птенцов.
Тут Нефер-Сети уже не сводил с мага сияющих глаз.
– Когда ты добрался до гнезда, – продолжил тот, – то обнаружил, что тебя опередила кобра. Птицы были мертвы, погибли от ядовитых укусов змеи.
– Ах, маг, никто, кроме тебя, не знал об этом. Прости, что не признал тебя. Всю мою жизнь ты состоял при мне наставником и учителем, а я отрекся от тебя, – с раскаянием произнес Нефер-Сети. Он пересек комнату и заключил Таиту в крепкие объятия. А когда разжал их, то стал внимательно вглядываться в его лицо. – Твое преображение превосходит пределы моего понимания. Расскажи, как такое могло произойти.