Львов отмахнулся:
— С Федула и одного «подвига» — за глаза и за уши. Пары спустил — и за стакан.
Гущину решительно не нравилась настойчивость, с которой Львов постоянно защищает соседа-хулигана! Было в этом что-то неправильное, нелогичное, попахивало дурно. А нюх на старые секреты у следователя был отличный. «Не может Дима просто так, по доброте душевной, вступаться за отпетого мерзавца! — Сегодня вечером Гущин слышал, какими словечками Редькин за забором награждал соседа. — Такого ни один порядочный мужик не стерпит! За безмозглой добротой и всепрощением что-то кроется».
Поставив мысленную галочку «разобраться с доброхотством», Гущин обернулся к дому и гаркнул в раскрытую дверь:
— Смирнов! Лейтенант! — Пока участковый не показался, Стас обратился к игнатовцам: — Глеб, Дима, сходите с Алешей к Тимофею. Если Редькин там, волоките его сюда.
— Арестуешь? — хмуро поинтересовался Львов.
— Задержим, — поправил майор. — Пусть в участке трезвеет, а не в деревне на свободе… от греха подальше.
— Тебе видней, — проворчал Дмитрий.
Из сеней раздался грохот, где невезучий лейтенант опять за что-то зацепился. Скатившись по крыльцу и едва не потеряв фуражку, Смирнов с двумя помощниками направился к воротам. Заинтригованный фосфоресцирующий Кнышев остался возле сыщика.
— Яков Валентинович, — обратился к нему Гущин, — а вот скажите… Львов защищает Федора потому, что тот когда-то спас его родителей из пожара?
Историк фыркнул:
— Спас. Только вначале этот дом поджег! Запалил сарай, а когда огонь на дом перекинулся, испугался и начал «спасать».
— О как! — искренне поразился Гущин. — И есть свидетели?
Краевед хитро усмехнулся:
— Свидетелей-то нет, но за день до пожара Федька с Михаилом Ивановичем поссорился, грозился «красного петуха» ему под крышу пустить.
— А Дмитрий об этом знает?
— Знает, конечно. Но почему-то верит старому дружку.
Ситуация все больше запутывалась, а не разъяснялась. Кнышев как будто нарочно подпихивал майора к недавно возникшему подозрению: в прошлом Федула и Львова есть некий щекотливый момент. Но разбираться в этом детально времени не было.
— Яков Валентинович, оставайтесь, пожалуйста, здесь и дождитесь возвращения Смирнова, — быстро произнес майор. — Скажите, что я скоро вернусь, пусть все ждут меня тут.
С бешено колотящимся сердцем Гущин поспешил к «камуфляжным» воротам. Проскочил улицу, едва дождался, пока Евгения откроет электронный замок калитки… Не чувствуя больного колена, промчался по дорожке и крыльцу, ворвался в дом.
— Евгения, мне нужен компьютер! — выпалил на ходу и, огибая недоумевающую депутатку, понесся к кабинету ее мужа, где, как он знал, стоял день и ночь включенный монитор, передающий изображения от камер наблюдения. В комнату хотела войти и Львова, но майор ее остановил: — Простите, пожалуйста, но я должен войти в информативную базу МВД. Позволите побыть наедине?