Я по-прежнему стояла на самом пороге, наблюдая за тем, как трудятся мои друзья. К стене рядом привалился Роджер, который даже не пытался встать на ноги. Судя по всему, мужчину окончательно разморило в тепле и тишине. Он сонно клюнул носом раз, другой. А потом и вовсе захрапел, выводя заливистые рулады.
– А ты, Арлин, пока выбери, кого призывать будем, – приказал мне Даррен, не отрываясь от работы.
Парень стоял на коленях и щурился, выводя особенно замысловатый знак.
– И как это сделать? – поинтересовалась я.
– В книге сказано, что души людей, которых ты знал при жизни, охотнее отзываются на призыв, – пояснил Даррен.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь из этих личностей бывал проездом в нашей деревне, – протянула я со скепсисом.
– Ну, тогда найди какое-нибудь знакомое имя, что ли, – посоветовал Даррен. – Про кого ты читала или слышала. А еще лучше – чей портрет видела. Надо хотя бы примерно представлять, кого звать будем.
Своя логика в словах Даррена была. И я неторопливо двинулась по периметру склепа, изучая мраморные таблички.
Имена, которые на них были начертаны, ничего мне не говорили. Ну, то есть я знала, что некая Розалия Оперн была первооткрывательницей закона приумножения эффекта заклинаний при совместном действии. Про это нам говорили на лекции по теоретическим основам построения чар. Но как эта Розалия выглядела? Понятия не имею.
Я медленно продвигалась вперед, беззвучно читая таблички. И вдруг остановилась как вкопанная.
– Кеннет Робертс, – громко проговорила я.
– А? – София разогнулась и с недоумением посмотрела на меня.
– Тут похоронен прах Кеннета Робертса, – пояснила я. – Интересно, это не родственник Родерика?
– Это его отец, – внезапно проговорил Даррен, отложив мел в сторону и небрежно отряхнув ладони от белой пыли.
– Отец? – удивленно переспросила я. – Разве у Родерика…
И замялась, осознав, насколько глупо прозвучит мой вопрос.
Конечно, у Родерика есть отец! И мать у него наверняка имеется. Но я при всем желании не могла представить нашего преподавателя начертательной магии маленьким ребенком.
– А разве отец Родерика уже умер? – перефразировала я вопрос. – Я думала, что маги живут дольше обычных людей, тогда как самому Родерику и сорока нет.
– Его отец погиб, – пояснил Даррен. Поднялся с колен и подошел ко мне, с интересом уставившись на табличку. – Причем при весьма странных обстоятельствах. А впрочем, вы же первокурсницы, наверняка не в курсе. Год назад вся академия была поражена этой смертью.
– Год назад? – не выдержав, перебила я. – Кеннет погиб всего год назад? Бедный Родерик!