Эли звонит брату, чтобы посоветоваться. Разумеется, Аарон тут же приходит в восторг и перечисляет целую кучу доводов для переезда Эли. Он знает одну свободную квартиру и может договориться о хорошей цене для нас. Когда мы с Эли приезжаем посмотреть квартиру, мне не особенно нравится ее состояние, но я решаю, что, когда мы сюда переедем, я смогу подыскать что-то поприличнее. Пока что меня греет мысль о том, что я смогу оставить в прошлом все, что так бесило меня в Вильямсбурге.
Я рассказываю о переезде тете Хае, когда наши вещи уже наполовину собраны. Почему-то я все еще чувствую себя обязанной отчитаться перед ней. К моему изумлению, она, похоже, одобряет эту идею. Когда я сообщаю ей новость, она удивленно смотрит на меня и говорит лишь: «Монси? Возможно, для вас это хороший вариант». Ударение в ее словах падает на «возможно», но она хотя бы нас не осуждает. Может быть, ей и самой надоело за мной присматривать. В Эйрмонте, маленьком городке недалеко от Монси, я буду вдали от всех и впервые заживу по-настоящему независимой жизнью.
Наша новая квартира располагается на нижнем этаже домика в стиле ранчо, который стоит на маленькой тупиковой улице недалеко от крупной автомагистрали штата. Мою городскую душу утешает шум транспорта по ночам, который смешивается с непрерывным стрекотом сверчков.
Мне очень нравится в провинции. Я больше не хочу жить в крупном городе среди назойливых взглядов и тесных кварталов. Я хожу за покупками в торговый район вдоль шоссе 59, но спустя некоторое время начинаю переживать, что не смогу ходить далеко, когда увеличусь в объемах. Я знаю, что некоторые женщины в Монси водят машину. Даже у моей золовки есть права на случай непредвиденной ситуации, хотя школа, где учится ее сын, официально запрещает ей водить. Но я не так религиозна, как она, и у меня пока нет детей-школьников, поэтому я решаю поучиться вождению. Я убеждаю Эли, что нам это пригодится; в дальних поездках я смогу сменять его за рулем.
Моего учителя по вождению зовут Стив. «Я еврей, — сообщает он, — но не религиозный». Он холостяк средних лет, живет в подвале дома у одной старой женщины, пьет пиво из банок и смотрит футбол. Я не рассказываю ему, что беременна, потому что он уничижительно отзывается о хасидских женщинах как об инкубаторах, и я не хочу, чтобы он так же думал и обо мне. Я встаю пораньше, чтобы успеть справиться с утренней тошнотой, и к тому времени, когда он гудит у меня под домом, желудок уже достаточно успокаивается, чтобы мое недомогание не бросалось в глаза.