Почему я решилась высказаться? Кто-то должен был это сделать, и так вышло, что этим человеком оказалась я. Несмотря на то что первым моим инстинктом было сохранить свое прошлое в секрете, я рада, что написала «Неортодоксальную». Меня больше не мучают стыд и тревога, которые сопутствуют хасидскому прошлому. Напротив, озвучив свою историю, я ощутила прилив сил. Приятно рассказать все без утайки и знать, что это побуждает других поступить так же. Я с воодушевлением наблюдала, как после выхода книги такие же бунтари, как я, выступали из тени: кто-то писал серьезные статьи в поддержку образовательной реформы, кто-то соглашался рассказать о пережитом насилии. Их труды вселяют в меня надежду, и я знаю, что это только начало.
Живя среди хасидов, я часто слышала истории о женщинах, которые ушли из религиозной общины и потеряли своих детей в безобразных битвах за право опеки. Решившись покинуть общину, я знала, что не допущу подобного. Декан юридического факультета Колумбийского университета заявил, что мои шансы сохранить опеку стремятся к нулю, и несмотря на то, что президент Женской коллегии адвокатов согласилась представлять мои интересы, она также не была уверена в исходе. Однако при помощи комбинации тщательного планирования, рискованной правовой стратегии и шумихи в прессе я умудрилась получить и религиозный, и гражданский развод, и опеку над сыном. Более того, мой брак был расторгнут в канун Песаха в 2012 году. Я пришла на седер и отпраздновала собственное освобождение вместе с освобождением еврейского народа. В двадцать пять лет, спустя три года после ухода из общины, спустя два года после того, как я дописала мемуары, я наконец-то добилась свободы.
Как я построила новую жизнь с нуля? Я была на нуле. Моя советница из колледжа Сары Лоуренс предупредила, что развод — это кратчайший путь к нищете; она сомневалась, что мне стоило совершать такой отчаянный прыжок в пугающий незнакомый мир материнства в одиночку и без всякой поддержки. И она сомневалась не зря; едва ступив за порог, я навсегда потеряла бы семью и общину, в которых провела всю жизнь. Да, существовали и другие люди, покинувшие хасидскую общину, но по большей части это были мужчины, не обремененные детьми, и их раздражало мое желание поскорее чего-то добиться, вместо того чтобы наслаждаться благами новой жизни.
У меня не было опыта работы, а тот, что был, не имел здесь веса. У меня не было высшего образования. Мне нужно было лавировать между своей учебой, воспитанием сына и зарабатыванием нам с ним на пропитание, одновременно привыкая к жизни в незнакомом мире. Я искала себе новый социум, но не хотела менять тяжелое прошлое на такое же будущее. Я проехала сквозь всю Америку, желая узнать побольше о стране, в которой родилась, и о местах, где прежде не бывала. Я искала людей, которые смогут понять и принять меня. В конце концов я вернулась в Нью-Йорк и поняла, что именно этот город могу назвать своим домом.