Моя мать отсутствовала, сколько я себя помню. Ее загадочное исчезновение, то, как неожиданно она свернула на кривую дорожку — тема скандальная. Я несу бремя этого позора.
— Почему случаются всякие скверные вещи? — спрашиваю я у Баби. — Это Ашем их насылает?
— Нет, не Ашем. Только Сатана, — отвечает Баби, вытирая посуду кухонным полотенцем в красную клетку, после чего я загружаю ее в шкафчики. — Вся скверна происходит из-за него.
То есть это Сатана сделал моего отца тупым, наделил его разумом капризного дитяти, сделал не способным позаботиться о себе или обо мне? Сатана подкинул меня, нелюбимого найденыша судьбы, в руки бабушки и дедушки, и без того изнуренных взращиванием собственных детей?
Я запуталась. Разве не Ашем управляет всеми? Как Сатана может так свободно действовать в его вотчине? Разумеется, Сатану создал Ашем, он ведь создал все сущее. Но зачем он сотворил нечто настолько ужасное? Почему он его не остановит?
— У Гитлера были куриные лапы, знаешь ли, — замечает Баби. — Вот почему он никогда не снимал обувь. Чтобы никто не увидел, что он был шейд — призрак[138].
Своими заскорузлыми от многих лет домашней работы пальцами она отскребает со дна чугунной сковороды пригоревшие остатки куриного фрикасе. Не думаю, что этот мир — настолько примитивное место, что плохие люди в нем отмечены уродствами, выдающими в них злодеев. Это не так работает. Злодеи такие же, как мы. Нельзя просто снять с них ботинки и узнать истину.
В школе мы учим, что Бог ниспослал Гитлера, чтобы наказать евреев за просвещение. Он пришел, чтобы вылущить нас, чтобы уничтожить всех ассимилировавшихся евреев, всех фрайе йидн[139], которые сочли, что могут освободиться от бремени избранности. Теперь мы искупаем их грехи.
Первый и величайший Сатмарский Ребе сказал, что если мы станем образцовыми евреями, прямо как в старину, то бедствий, подобных холокосту, больше не случится, потому что Бог будет доволен нами. Но разве мы можем задобрить его всякими пустяками, колготками потолще, юбками подлиннее? Неужели этого достаточно, чтобы порадовать Бога?
Баби говорит, что такое все равно может случиться. Она говорит, что людям невдомек, но подобное холокосту происходит с евреями уже много веков, каждые пятьдесят лет или около того. Судя по графику, с нами вот-вот снова что-то случится, говорит она. Погромы, Крестовые походы, инквизиция — все одно. Глупо считать, что мы на что-то влияем, говорит она. Но она не говорит об этом в присутствии Зейде, который уверен, что Сатмарский Ребе может спасти нас от чего угодно. Все-таки Ребе и сам чудесным образом спасся из концлагерей, и теперь мы каждый год отмечаем этот день как праздник.