, враждебное единство так не ополчалось против апостольского единства: все было сосредоточено, чтобы навредить последнему. Этот новый огонь разгорелся из долгих искр манихейских костров – и расплескалась ненависть против Церкви, по словам Боссюэ
[365], и Сатана больше уже не нуждался в
манихействе.
Манихейство растворилось в XV столетии в Европе в Реформации. Посмотрим его фазы на Востоке. В XII веке манихеи-богомилы должны были существовать там преследуемыми, как и катары на Западе. В действительности, что мы видим и как им противостоит патриарх? Только проповедью[366], и это все. Но больше того, если какие-нибудь обольщенные этой ересью епископы и лишались своих кафедр[367], то к чему был приговорен упорствующий в ереси монах? К сбриванию бороды. И еще: один более милосердный патриарх дал свободу этому монаху и позволил ему проповедовать свою доктрину[368]. Все это доказывает одно или другое из двух вещей: либо крайнее безразличие в религиозных вопросах, либо чуть ли не всеобщую тенденцию к манихейству в этих краях. Я весьма охотно останавливаюсь на последней гипотезе, ибо секта тогда сильно распространилась как в Вифинии, так и в Каппадокии[369] и, придя оттуда в Сирию, обрела благосклонность мусульман, которые в принципе терпимо относятся ко всяким манихейским сектам[370]; впрочем, арабы в лице манихеев имели союзников против греческих императоров. Между доктринами Манеса и ислама существует как бы чувство общего происхождения, пусть отдаленного и скрытого[371]. Магомет, который с тринадцатилетнего возраста сделался заметным благодаря своему наблюдательному рассудку[372], бывал с караванами в Сирии, Египте и Палестине: повсюду он изучал нравы и религию, вел беседы с несторианским монахом Сергием, а по другим данным, и с сиро-яковитом Батиром (Batyras). Возвратившись из своих долгих странствий, во время досуга от мистической и созерцательной жизни, Магомет предавался размышлениям в пещере горы Хира (Hera), находящейся в одном лье от Мекки; он вызывал в своей памяти то, что наблюдал в бесконечном количестве сект, в которых сирийский гностицизм играл главную роль; горя желанием привести арабов к изначальной религии, он встречался с самими гностиками в своих собственных концепциях. Так, господин де Сегюр[373] говорит: «В Алькоране находишь странное смешение еврейских и христианских доктрин. Следуя этой книге, существовало только шесть великих пророков: Адам, Ной, Авраам, Моисей, Иисус и Магомет; последний самый выдающийся из всех. Сверх того, эта книга утверждает, что евреи,