Несколько лет спустя в 1168 году Старец Горы, родовое имя вождя Ассасинов, направил к Амальрику, Иерусалимскому королю, посланника, облеченного втайне передать последнему, что если Тамплиеры, занимавшие соседние с его районами крепости, пожелали бы его освободить от дани, о которой он только что поставил вопрос, то он обратился бы вместе со своими подданными в христианскую веру. Это обращение должно было малого стоить людям, в глубине своего сердца ставившим все религии на один и тот же уровень и заслужившим славу не слушаться никакой из них. Амальрик, с радостью приняв намерение, предложил Тамплиерам платить в будущем из своего казначейства дань, получаемую ими до того от вождя Ассасинов. Он отпустил посла с эскортом, но, по словам Дефремери, версию которого мы здесь приводим, «когда посланник оказался за пределами Триполи и когда уже возвращался домой, на него неожиданно обрушились Тамплиеры и убили. Узнав об убийстве, Амальрик казался очень раздосадованным и запросил репарацию у великого магистра Храма, свалившего преступление на знаменитого Готье де Мэсниля (Gauthier de Maisnil), злобного и одноглазого человека. Король извинился перед князем Ассасинов, пообещав ему отомстить за смерть посла; чему воспрепятствовала болезнь, внезапно настигшая его во время осады Панеаса и положившая конец дням его жизни в 1174 году».
Кажется, эти события нисколько не прервали договора, существовавшего между Тамплиерами и Ассасинами. Когда в мае 1250 года Людовик IX, освободившись из плена, поспешил высадиться в Сен-Жан-д’Акре, то принял в этом городе посланников, направленных к нему Старцем Горы. Последние предложили королю следующую альтернативу: либо направить главе Ассасинов подарки, подобные тем, которые, как говорили они, ему предлагали разные князья, в том числе император Германии и король Венгрии, либо освободить его от уплаты необходимой дани Храму и Госпиталю. Здесь видно, что Госпитальеры получили выгоду от примера, поданного Тамплиерами, и, подобно им, обирали исмаилитских разбойников.
Вот каким уверенным образом великие магистры Храма и Госпиталя отвечали на следующий день посланникам Старца Горы: «Мы вам повелеваем, чтобы вы возвратились к своему господину, и в течение двух недель вернулись бы обратно, принеся от вашего сеньора королю такие письма и такие драгоценности, чтобы последний умиротворился, и вы бы знали его благую волю». И посланники действительно вернулись через две недели, привезя с собой необходимые подарки: шахматы, хрустального слона, и «одно животное, называющееся орафль (жираф)», также из хрусталя. На этот акт почтительности святой король ответил подобным же действием. Он направил послов с великолепными подарками в сопровождении Ива Бретонца, брата из ордена проповедников, знавшего арабский язык. По словам Жуанвилля, брат Ив стал общаться со Старцем Горы, отметив, что тот верит не в Магомета, но в Али, – наблюдение справедливое, хотя и поверхностное, как можно убедиться выше.