Говорила всё громче, всё быстрей.
— Ты не поверишь, а ведь у нас взрослая дочь. Перешла в десятый. Отличница! Собирается тоже в педагогический. Тоже на истфак. Семейная традиция — видишь, складывается. Зовут Катя. Екатерина. Но мы зовём её Люська. Почему? Чёрт его знает! Не, не помню.
В его глазах появилась растерянность пополам с испугом. Должно быть я переборщила где-то. Голова болела всё сильней. Боль накатывала упругими горячими волнами.
— Вот тут Люська, — я треснула кулаком по рулю. — Ты понимаешь, вот тут она! А вот там, — другой рукой ткнула в окно, — там он! Он! С ножиком на пружинке! Понимаешь? Та-а-ам…
Закрыла лицо руками и заревела в голос. Не выдержала. Тряпка. Завыла глупо, как бабы в фильмах про деревню. Фефёла, размазня, курица. Америка пытался зачем-то оттянуть мои ладони от лица — вот тоже дурак ещё. Что-то кричал мне в ухо, кажется, тоже плакал. После мы сидели и молчали. Тихие и угрюмые, как наказанные дети.
Начало светать. Из серого мрака проступили схематичные очертания леса, телеграфный столб, похожий на распятие, пустая дорога. Всё, что случилось ночью, казалось бредом. Америка, глядя в пол, тихо сказал:
— Ты про нож спросила.
Не поворачивая головы, поднял изувеченную руку.
— Сперва один, потом другой. Оказывается, очень легко… отрезать. Там где сустав… А потом… потом…
Он запнулся, но всё-таки выдавил:
— Кастрировали…
— Что?! — вопрос вырвался непроизвольно.
— Да. Ты не ослышалась, ты меня правильно поняла, дорогая Кармен. Они попросту взяли и отрезали мне яйца. Вот так!
Америка поднёс руку к моему лицу и, звонко щёлкнув пальцами, повторил:
— Да! Вот так!
И он щёлкнул ещё раз. Для щелчка пальцами оказывается совсем не нужны мизинец и безымянный.
Навигатор вывел нас к перекрёстку, там мы свернули налево. Лес резко оборвался. Проехали мимо слепых бараков, к ним примыкал пустой рынок. Шиномонтаж, овощи-фрукты, хозтовары. Всё для бани. Перед дощатой постройкой с надписью «Шашлыки» торчали недавно посаженные тощие клёны. До цели нашего путешествия, согласно навигатору, оставалось три километра. Я притормозила.
У продмага, одноэтажного сарая с решётками на окнах, стоял щит с рисунком дома — бревенчатого сруба шоколадного цвета на фоне голубого неба и белых кучевых облаков. По небу красными буквами было написано «Сосны-2», ниже и чуть мельче «посёлок Кутейниково». Я свернула с шоссе и остановилась под щитом.
От продмага в сторону Кутейниково тянулась прямая, как взлётная полоса, бетонка. Справа лежало бескрайнее поле с деревушкой на горизонте, слева — такое же поле, но изрытое большими машинами, которые стояли тут же. Жёлтые и уродливые, похожие на мёртвых роботов из другой галактики, они застыли среди гор сырой глины и белых строительных плит. Котлован круглой формы должен стать, скорее всего, озером. За котлованом виднелись прямоугольники бетонных фундаментов, а ещё дальше уже построенные дома — новенькие срубы из светлых брёвен. Трёхэтажные, с острыми черепичными крышами и красными кирпичными трубами, они казались одинаковыми, но только на первый взгляд. Зачем-то я пересчитала дома, их было восемь.