– В мире такое творится! Вы что, не слышали?! Зачем он вам? Идите домой! – говорила Ева.
– Деточка, мы-то как раз и работаем сейчас активнее остальных, – сказал мужчина с бородой.
Антона вывели в подъезд, держа сзади под руки.
– Скажите адрес! Куда вы его везете?! – спросила Ева.
– ИР номер четыре, Мостовая, дом семь, – ответил мужчина с бородой.
– ИР? – спросила девочка.
– Ева, главное, не волнуйся за меня, все нормально, – сказал Антон, стоя у лифта.
– Изолятор распределения. Тебе, деточка, это незачем, ты поедешь в другое место, – сказал мужчина с бородой.
– А вы пока можете начать обыск, – сказал он одному из своих людей.
– А с ребенком что?
– Свяжись с Артемом, пусть пришлет кого-нибудь из своих – это уже не наша забота.
– Хорошо.
– Все, мы поехали.
– Давай.
Ева смотрела на отца.
– Ева, главное, не волнуйся, – сказал Антон, заходя в лифт в сопровождении полицейских.
Люди в масках осматривали каждую полку, каждый шкафчик. Проверяли карманы курток, висевших на крючке в прихожей. Ева зашла на кухню. Саша стоял возле холодильника, опустив руки.
– Ты чего? – спросила девочка, вытирая рукавом слезы.
– Не хочу привлекать к себе внимание, – ответил робот, – поговорим, как они уйдут.
Ева выглянула в окно и увидела, как Антона сажают в черную машину.
– Мостовая, дом семь, – произнесла тихо девочка.
«Как могла произойти такая ошибка? – думала Ева. – Отец самый добрый, самый вежливый и веселый человек во вселенной. Они сказали, что он убийца. Убил двенадцать человек. Смешно звучит. Смешно, но почему я плачу? Все хорошо, папа сказал – будет все хорошо. Значит, так и будет».
Ева села за стол и уперлась щеками в ладони. Она понимала, что это ошибка, что отец скоро вернется, ведь полиция разберется во всем. Но успокоиться и перестать плакать по команде не могла. Сидела и плакала. Слышала, как сотрудники полиции возятся в их комнатах.
Полицейский в коридоре вытащил нож и кровавые салфетки из сумки Антона. Оглянулся и посмотрел на девочку. Не показывая ребенку окровавленное оружие, он переложил его и салфетки в целлофановые пакеты и убрал их в черный рюкзак.
Достал телефон и начал что-то шепотом говорить. Потом перешел на обычную речь.
Ева поняла, что он недоволен тем, что не мог дозвониться до какой-то Кати. Полицейский говорил, чтоб вызвали сюда кого-нибудь, потому что они не могут оставить ребенка одного в квартире.
– Черт, – сказал он тихо, убирая телефон в карман, – одна полиция, что ли, работает.
– Ева, – обратился он к девочке, стоя в коридоре, – сейчас сюда приедет женщина, ее зовут Катя. Она очень добрая и хорошая, понимаешь? Она объяснит тебе все, что случилось.