Он наморщил лоб, но сказал лишь: «О!»
Что оскорбило меня.
– Это своего рода шутка, – пояснила я, вероятно чуть поспешно.
Он снова не произнес ничего, кроме «О!».
– Любимый прыжок Ивана, – продолжала женщина.
Это было легко.
– Тройной лутц.
– Это верно, – согласился сидевший рядом мужчина.
– Любимый прыжок Джесмин?
Иван не колебался.
– Легко. 3Л.
– Можем ли мы надеяться увидеть в будущем тройной лутц? – спросила Аманда.
Мы посмотрели друг на друга, и мое «да» прозвучало одновременно с «да» Ивана.
Она кивнула, глядя на свой экран.
– Любимая еда Ивана?
Я беззвучно произнесла задница, а на самом деле сказала «улитки»[17] только потому, что это звучало забавно.
Пришло время ему сдержаться от того, чтобы не поперхнуться. Еще он ударил своей ногой о мою.
– Нет.
– Нет?
– Нет, – настаивал он. – С чего ты это взяла? Нет.
Сжав губы, я пожала плечами:
– Пицца.
Я посмотрела на тело рядом с собой. На него был надет толстый свитер, но не такой уж. Ни грамма жира. Он был изящен, с крепкими, как камень, мускулами на длинных руках и длинных ногах. Это тело было не знакомо с пиццей.
– Не смотри на меня так, – сказал он тем же тоном, каким, вероятно, я разговаривала с ним, когда он не поверил, что мне нравится розовый цвет.
– Какая пицца? – спросила я, отчасти надеясь, что он назовет какую-нибудь обезжиренную фигню.
Он моргнул, глядя на меня, и, клянусь, что в какую-то секунду он смог прочитать мои мысли.
– Обыкновенная старая добрая пеперони.
Пришел мой черед произнести «О!».
И он знал, что имел в виду, потому что вскинул брови.
– Что из еды больше всего любит Джесмин?
Идиот рядом со мной не колебался ни секунды.
– Шоколадный торт.
Как, черт побери, он узнал об этом?
– Это правда? – спросила женщина.
Я старалась не смотреть на него, словно он был психом, потому что знал об этом, и каким-то образом умудрилась кивнуть.
– Кем стал бы Иван, если бы не был фигуристом?
Я задумалась. Если бы Иван не был фигуристом? Я не могла представить, возможно ли это? Разве что в какой-то другой вселенной. Судя по тому, что говорила мне Карина, когда мы были подростками, он катался с трехлетнего возраста. Дедушка привел его на каток, и это была любовь с первого взгляда. Это стало всей его жизнью. Однажды она сказала мне, что у него никогда не было подружки. Была пара девушек, с которыми он когда-то давно встречался, но ничего серьезного. Ведь у него было то, что он любил больше всего на свете.
Я его понимала. Правда понимала.
Не то чтобы я хотела найти у нас общие черты, но я понимала. У меня тоже была пара парней, с которыми я встречалась недолго, но ничего серьезного, и это было много лет тому назад. Одним из них был парень, которого я выбрала для того, чтобы наконец расстаться с девственностью на заднем сиденье внедорожника, когда мне было девятнадцать лет, а другой был бейсболистом, который был очень похож на меня – тем, что был слишком сосредоточен на своей карьере. Со всеми остальными я встречалась не более одного раза.