Джесмин не страдает необучаемостью, – однажды спорил он с мамой на кухне, когда мне было, наверное, лет восемь и я должна была лежать в постели, но украдкой спустилась на первый этаж. Все, что ей необходимо, это сосредоточиться.
Когда я подняла на него глаза, на человека, которого я любила и от которого так долго ждала такой же сильной любви, я не ощутила ничего, кроме злости, c которой я не смирилась за два с лишним десятка лет, прошедших с тех пор, как он развелся с моей мамой и ушел. Ушел от меня. Ушел от нас. Просто ушел. Я осторожно сглотнула, допуская, что он меня совсем не знает и никогда не знал. Возможно, это была моя вина. Возможно, его.
Но это не означало, что я собиралась молчать как рыба, как обещала всем.
– Да, я не отличалась большими успехами в школе. Я ненавидела ее, – медленно проговорила я, следя за каждым словом, слетающим с моих губ. – Я была противна себе из-за того, что ненавидела ее.
Темные глаза моего отца удивленно сверкнули.
– О…
– Я необучаема, папа. Мне было трудно учиться и не нравилось, – не останавливалась я, не отрывая от него глаз и не обращая внимания на то, что мои братья и сестры наверняка переглядываются между собой. – Мне не нравился… как ты это называешь? «Особый подход», когда я учила азбуку в то время, как все остальные уже читали. Мне не нравилось придумывать разные способы, чтобы научиться составлять слова, потому что моему мозгу было нелегко отслеживать последовательности букв. Мне не нравилось то, что я никак не могла запомнить код на своем шкафчике, поэтому мне приходилось записывать его каждый день на руке. Мне было противно от того, что все считали меня глупой.
Даже через стол мне было видно, что он открыл рот от удивления. Но он сам очень испугался. Он завел речь о том, о чем знали все, вероятно, за исключением Аарона и Ивана.
– Но есть курсы, которые ты можешь прослушать, то, что ты можешь сделать, чтобы облегчить себе жизнь.
Я сдержала вздох, но компенсировала его вилкой, которую все еще сжимала в руке, не в силах совладать с собой.
– Я умею читать и писать. Нет, не так. Я научилась этому. Я не люблю школу и никогда не полюблю. Я не люблю людей, которые говорят мне, что делать и чему учиться. Я не собираюсь получать диплом колледжа. Ни завтра, ни через пять лет, ни через пятьдесят лет.
Лицо отца на секунду дрогнуло, он обвел взглядом стол, словно ища чего-то, и я не знаю, что, как ему показалось, он увидел или почему он решил произнести то, что спустя минуту вырвалось из его губ, но он не остался в долгу и проговорил слишком легковесно. Слишком подшучивая надо мной, хотя мне в тот момент было совсем не смешно: