человек в дождевике. На нем была резиновая маска Спока. Он продемонстрировал разделочный нож, а затем Спок начал с большой технической ловкостью вырезать полоски кожи с груди, живота и ног Мудака. Вскоре после этого Мудак умер, но не раньше, чем Спок так же отрезал его лицо.
Леонард отключил лампу редактора.
Он просто таращился в пустоту некоторое время.
Он онемел.
Он чувствовал нереальность.
Ему нужно было снова выбраться на свежий воздух. Не сбежать, разумеется, после того, как он стал свидетелем кинематографической кончины Мудака, Леонард внимательно прислушался к предупреждению Рокко. Он бродил по двору в лунном свете, пробираясь мимо маленькой пустой конюшни, а затем собачьих загонов. Внутри последнего, несколько тощих, покрытых пятнами, собак — колли, дворняжка и немецкая овчарка — подняли головы от сна и посмотрели на него, их языки свисали. Леонард оглянулся в полном непонимании. Вот мои звезды, понял он, содрогнувшись. Я хочу снимать фильмы, и вот мои актеры… Спустя несколько мгновений собаки опустили головы и снова заснули, не впечатленные новым режиссером «производственного» дома.
Затем чья-то рука коснулась его плеча, и рокочущий голос прокаркал:
— Грешник, покайся в своих грехах. Ибо мы, вассалы Божьи, знаем, что вы здесь делаете.
* * *
Время, которое потребовалось Леонарду, чтобы вскрикнуть и наделать в штаны, показалось целыми пятью минутами, хотя на самом деле это заняло едва ли несколько секунд. Он резко развернулся, с выпученными глазами и колотящимся сердцем, чтобы столкнуться с широкоплечей фигурой, стоящей в темноте.
— Эй, ты кто! — прохрипел Леонард.
Фигура шагнула в лунный свет. Кажется, 50-или 60-летний человек, суровое, выветренное от работы лицо с прищуренными глазами, полными презрения. Голос человека прозвучал твердо, но красноречиво, как у евангелистского проповедника огня — и — серы, и одежда его была соответствующей. Это один из Квакеров, понял Леонард, или кем они там были. Рокко упоминал уединенный поселок прямо за холмом. И мужчина выглядел так: брюки и куртка сделаны, казалось, из черной необработанной мешковины, накрахмаленная белая рубашка с болезненно жестким воротником, черная нить для галстука-бабочки и черные, сделанные вручную, ботинки. Он даже носил строгую черную шляпу с полями, и выглядел так же, как Эрнест Боргнайн в «Смертельном благословении»[28] Уэса Крэйвена, но сам Леонард не мог бы сделать такое сравнение, потому что этот фильм будет снят лишь через несколько лет. Он также не мог знать, что в фильме будет звездная молодая блондинка по имени Шэрон Стоун, и это станет единственной