Мужская душа. Психологический путеводитель по хрупкому миру сильного пола (Зюфке) - страница 25

Главным следствием прогрессирующего отказа от чувств у многих мужчин является склонность к абстракции. Или это даже стоит назвать принуждением к абстракции? По сути, использование абстрактных идеологий в качестве поддержки своих поступков является вынужденным следствием отказа в доступе к собственным чувствам. Каждый, кто не может воспринимать внутренние побуждения к действию, зависит от получения инструкций извне или от общих принципов или оснований. Это не означает, что любые связанные с идеологией мышление и действия в корне далеки от чувств. Тем не менее догмы, будь то политического, гуманистического или научного характера, особенно хорошо подходят для обоснования действий, которые предпринимаются не из внутренних побуждений. Еще более печально то, что трудный доступ к собственным чувствам всегда приводит к огромной беспомощности и чрезмерным требованиям к мужчинам, поскольку внутренняя мотивация отсутствует. По иронии судьбы беспомощность, с которой мужчины так активно борются, является главным «чувством мужчины». До тех пор пока мужественность продолжает формироваться посредством обходных отождествлений и отторжения эмоций, от этой особой беспомощности мужчинам избавиться невозможно. Еще хуже: не только отсутствие ощущений создает беспомощность – сознательное принятие чувств также приводит к беспомощности у многих мужчин, в данном случае к беспомощности из-за неизвестности. Мужчина, который впервые сталкивается с некоторыми из своих ранее подавленных чувств, не знает, что делать с этими неизвестными эмоциями.

Тем не менее эта последняя форма беспомощности является более позитивным вариантом: она дает возможность найти способы борьбы с ней, подходящие каждому конкретному мужчине, и опробовать их. С другой стороны, эта форма беспомощности, которая возникает в результате подавления эмоций, подчиняется принципу отторжения эмоций. Поскольку он диаметрально противоречит усвоенному понятию «мужественность», он снова вызывает отторжение. В результате беспомощность – своя собственная и других мужчин – вызывает презрение. Такое осуждение беспомощности и слабости приводит к компенсаторной идеологии власти и подавления, героизма и господства.

В конце пути возникает конфликт: эмоциональной живости и внутренней потребности противостоит почти профессиональная защита от чувств. Это притягивает мужчину к чувствам, но и одновременно отталкивает от них. Опасность этой дилеммы усугубляется тем, что она редко бывает действительно осознанной. Для большинства мужчин активное изучение собственной «мужской дилеммы» вряд ли возможно.