Кажется, ее только что впустили во внутренний круг…
– Спасибо, – ответила тихо, выливая воду на кусок бинта и осторожно поддерживая мальчугана. – А ты можешь продолжать называть меня так, как называешь. Мне нравится, – усмехнулась легкому удивлению в чужих глазах.
Подмогу Кио уже вызвал – это дело явно не их уровня. Уже сейчас можно предположить, что бандиты проворачивают такое не в первый раз, но впервые улов оказался настолько богат. Они говорили о том, что на убийство не обратят особого внимания, вернее, не будут искать их, потому что кто-то другой уже проворачивал подобное. Мертвая служанка в академии. Слухи в городе. И они говорили еще что-то важное, что-то…
– Потерпи, малыш, скоро все пройдет. Все закончилось, и ты сможешь вернуться домой.
Шепот упавшей листвы. Кровь вместо слез. Не должно быть в глазах ребенка столько обреченности и боли.
«Мне не к кому возвращаться, дана».
Его звали Арнэш и ему было девять. Он жил в этой яме, сколько себя помнил, в небольшой лачуге недалеко отсюда. Своего отца мальчик не знал, жил с матерью, которая старалась поддерживать сына любой ценой, не дать ему погибнуть из-за своего увечья и стремительно развивающегося дара. Мать пропала неделю назад. Вчера нашли ее изувеченный труп, а сегодня мальчика выволокли прямо из дома на виду у кучки таких же несчастных. Никто не вступился – зачем? Здесь каждый был сам за себя.
Киоран молча скрипел зубами, сверкая отрастающей от злости чешуей, а сама Рин чувствовала, что ей очень хочется поговорить. Поговорить с отцом или с кем угодно из змеиной верхушки. Любой жестокости, любому наказанию есть пределы. Едва ли они не знают, что здесь творится на самом деле.
Как крысы, вдалеке мелькали жители этой тюрьмы, не решаясь приблизиться к хорошо вооруженным пришельцам. Надолго ли?
Вспышка синего света почти ослепила и рассыпалась искрами под ноги переместившемуся магу. Киоран застыл, мгновенно отдавая честь, а Рин просто не успела – руки были заняты мальчонкой. Повернула голову, сталкиваясь взглядом с яростными озерами расплавленного серебра. Волосы мужчины шевелились, словно маленькие змейки, живя своей волей, воздух был буквально наэлектризован разливающейся магией. Бледное лицо под маской было недвижно, как всегда, лишая возможности понять чужие эмоции. Вот только холодный гнев был куда опаснее жаркой ярости.
А еще вместо ног у наследника был хвост. Первый иршас, которого она видела в истинной форме, кроме себя. Мощное золотистое тело, покрытое плотными чешуйками, отливающими янтарным светом с серебристыми вставками-узорами. Хвост извивался на земле, завораживая, притягивая взгляд, как и длинные острые когти стального оттенка.