– Репутация – это то, что думают о тебе другие. Это не имеет значения. Твоя честь – это то, что думаешь о себе ты сам, и в меньшей степени, что будут думать о тебе те люди, мнение которых действительно важно. Все остальное – пустое, – негромко заметил Зарг, сидящий прямо за ними.
Киоран на мгновение прищурился – в последнее время их отношения с близнецами заметно охладели. Слишком свежа была память о странном разговоре в библиотеке. Но все же друг согласно кивнул, подтверждая правоту каэрха.
– А теперь, – спустя какое-то время обвел взглядом притихшую аудиторию Эргрэ, – теперь я бы хотел услышать от вас, что вы думаете о текущей ситуации. – Казалось, лиловые искры в заледеневших глазах вспыхнули еще ярче. Рин чувствовала, что мужчина разозлен, что он их… что? Презирает? Разочарован? В недоумении? Он играл – играл, как ветра пустыни с зазевавшимся путником, и намеревался преподнести жестокий урок. – Но, поскольку ошибки обычно понимают исключительно на собственном опыте… – От неприятной хищной улыбки кто-то шумно сглотнул.
Казалось, наставник даже не шевельнулся, но спустя мгновение палец указал на одного из дружков Эрильза – светло-серого иршаса из младшего дома Даршан. Тот похвастаться выдержкой своего патрона не мог, зато орал в коридоре громче всех.
– Вот вы, инар шэ Даршан. – Он всех успел запомнить? Рин подалась вперед, впитывая происходящее всей кожей, впрочем, равнодушных не осталось. – Я обвиняю вас в краже, – с легкой насмешливой полуулыбкой заметил маг, словно не он только что обвинил в одном из самых серьезных в империи преступлений. – В вашем кармане лежит мой пропуск, что является уголовным преступлением, и в зависимости от тяжести кражи карается от пяти лет до пожизненного заключения, а также отсечением кисти руки, если кража произведена не в первый раз.
Даршан только глазами хлопнул, беспомощно открыв рот. Кажется, он был в шаге от того, чтобы позорно разрыдаться. По крайней мере, губы иршаса посерели и дрожали. Он медленно, как будто его уже вели на казнь, сунул руку в карман. Вынул, пошатнувшись, – на ладони блестел кругляш печати. Дан Эргрэ молча протянул руку, забирая печать и одаривая попавшего под раздачу тяжелым взглядом.
– Н-но я не брал… – жалкое тихое шипение, в ответ на которое трау так оскалился, что вздрогнули все.
– А доказательства против вас, инар. Ваше слово против моего много ли стоит? Что? Ах, говорите, есть артефакты истины? Похвально, что вы все же учили хоть что-то на младших курсах. Я вам скажу, что есть не только артефакты истины, но и маги-менталисты. А еще есть и жрецы. Например, жрецы бога правосудия Алдара или, может, вам больше по душе бог справедливости? – Рин вздрогнула, невольно касаясь руки в том месте, где была скрыта жреческая татуировка. Он знает или просто к слову пришлось? А если он посвятил себя враждебному богу?