Рин не слышала, что тихо шипел Кио, оставшись за пределами беседки, но уловила печальные отголоски песни трав. Лэи все поняла и почувствовала, ее дорогая сестра и душа. Шелестел в кронах ветер, шептали цветы, склоняясь к земле, дрожали литаврами листья. Было ли им так же больно?
– Возвращайся, сын змеиного бога, забытый и преданный, утративший чувства и разум. Возвращайся, потому что тебя есть кому ждать, есть ради кого жить. Кровью твоей и силой своей призываю тебя, услышь меня! Пусть судьба сама сведет нас…
Грохот. Отблески кровавого зарева в небе. Переплетенные руки друзей. И истошно пульсирующий амулет связи. Рин поспешно выползла из беседки, чуть в сторонку, впрочем, стараясь не высовываться и перемещаться как настоящая змея.
– Рин-э! – Голос Нильяра был каким-то надломленным. Снова промелькнули живые яркие чувства. – Немедленно идите в деканат, найдите любого стража академии и вызовите Айнирё.
Воздух перестал казаться пряным, застревая в легких. Она подозревала, но…
– Что случилось, Яр? – сама не заметила, как впервые осмелилась назвать его придуманным кратким именем, но казалось, наследник этого даже не заметил.
Его голос снова звучал спокойно и сосредоточенно, только шипение пробирало до костей.
– То, чего мы и ожидали. Восстание в столице и основных городах империи. Заговорщики неплохо подготовились. Академия скоро будет осаждена, без сомнения, связь работает последние иторы, и потому, Рин-э, я приказываю, не смей покидать академию. Это самое безопасное место, особенно ваш, особый корпус. К твоим друзьям это также относится. Не смей никому верить, кроме Айнирё – даже если мать родная придет к воротам.
Горькая улыбка сама собой тронула губы.
– Особенно если она придет, – тихо подтвердила чужие подозрения.
– Значит, сама поняла? Береги себя, Рин-э. Береги для меня. Ты еще не в том состоянии, чтобы рваться в открытую схватку, змейка…
Амулет затрещал, зашипел и позорно сдох. Связь заглушили.
Тихое «и ты» Рин уже произносила в пустоту. Худшие видения сбылись, началась война. Прямо здесь, рядом, за стеной. Мысль обожгла, заставив задрожать и резко прийти в чувство. Кио и Лэи стояли рядом, смотрели хмуро, но понимающе. Киоран выдавил из себя нехотя под перекрестьем взглядов:
– Нет смысла начинать сейчас рассказ. Просто после очередного покушения на мою жизнь в детстве я стал как будто кое-что вспоминать. Словно из другой жизни, где я был младше, чем сейчас, но у меня были любящие отец и мать. Я не помню, как умер тот ребенок, не знаю, переродилась ли так моя душа, но после этого я стал чувствовать окружающих куда лучше. Я понял, что на руках советника слишком много крови, что его злоба и жажда власти перекрывают все вокруг, и нет практически никого, к кому бы он испытывал хоть какие-то теплые чувства. Но это все не так важно. Вам не кажется, – молодой иршас приподнялся на хвосте, взволнованно качнувшись, – что нам стоит поспешить?