– Что вы вообще тут делаете, когда сказали сидеть в академии? – хмуро поинтересовался Зарг. От имени близнецов предпочитал говорить именно он.
И что ответить? Все же не всеми тайнами Рин готова была с ними поделиться, да и не время.
– Мы ищем кое-кого, – вместо нее ответила Лэйри. Фэйри постоянно осматривалась, явно неуютно чувствуя себя за стенами академии в каменном лабиринте. – Рин настоятельно попросили это существо найти.
Ш-ш-ш-ш… Понятно. Ладно, чего уж теперь ломаться… Дейирин прикрыла глаза, сосредоточившись. Пусть ее ментальный дар пока невелик, но уж рассказать так, чтобы больше никто не подслушал, на это ее хватит. Через десяток рий братья были в курсе общей ситуации, приказа тан Ши и стычки с хаоситами в академии. Только об одном она умолчала: о том, что у ожившего мертвеца были глаза Киорана. Или у Кио его глаза? Но неожиданно Киоран сам заговорил об этом, когда осторожными перебежками они двинулись к юго-восточной окраине столицы – туда, где было замечено последнее жертвоприношение.
– Я должен рассказать еще кое о чем. – Они спрятались за стеной, пережидая, пока пробежит взбесившаяся толпа, вооруженная кто чем. Вдалеке отчетливо грохнуло и запахло гарью и дымом. – После поступления в академию твой отец, Рин, привел меня кое к кому. К Мастеру, своему учителю. – Теперь уже к негромкому голосу змея прислушались все. – Кроме обещанной помощи он… произнес пророчество. Вот оно. Тогда я многого не понял, но теперь… «Мальчик с чужой душой, древняя кровь, мертвая кровь, можешь спасти, а можешь погубить. Ненависти яд до дна разъедает, но она же и спасет. Кровь короны, не родная, но ближе нет, боль такая, что смерть не заберет. Не твоя вина и война не твоя. Шанс есть всегда, как и спасение. Беспамятство твое – благо, не буди воспоминания». – Он произнес эти слова без выражения. Глаза брата потемнели, он тихо шипел сквозь зубы, не в силах сдерживаться. Рин и сама чуть на хвост не села от изумления (и не важно, что в этой ипостаси хвоста нет), впитывая ставшие такими понятными строки.
А вот близнецы были все еще в недоумении – слишком многое бы пришлось им рассказать, чтобы обрисовать все происшедшее.
– Он говорил о дане Ллиотарене, кровном брате императора, этот Мастер. Тот, кто погиб много тысячелетий назад, защищая своего господина и брата, каким-то образом вернулся живым мертвецом и жаждет мести. Именно он «древняя и мертвая кровь», «кровь короны». Вот только, Кио, почему «мальчик с чужой душой»? – У нее уже возникало подозрение, еще тогда, когда увидела изображение на могильной плите, но слишком уж дико и неправдоподобно это звучало.