Сначала послышались звуки типа «Ур-р…» и «Гр-р…» откуда-то из района широкого красного кушака, повязанного вокруг живота претендента на мою руку и сердце.
– Что это? – фальшиво испугалась я. – Тигр в кустах?
– Дэва моего сердца! Со мной ничего нэ бойся! – как-то озадаченно, без огонька ответил нагг-паша, ощущая постепенно нарастающее чувство дискомфорта.
Незванный жених слегка забеспокоился, но не подал виду, что что-то идёт не так. После мой покой потревожил тонкий протяжный заливистый писк, на манер: Пи-и-и-у-у-у…
– Что это? – притворно забеспокоилась я.
Отирая крупные капли пота с лица, навязанный жених нервно ответил:
– Вэрно соловей в саду поёт.
– Что-то несвеже соловушка заливает, Муш`ард-паша, – обмахиваясь кружевным платочком лукаво ответила я этому напыщенному наггу.
– Я нэнадолго покыну вас, дорогая… – обронил нагг-паша и приседая на полусогнутых, несостоявшийся жених быстро побежал, набирая скорость. Да так и исчез. Навсегда.
Говорят, улепётывал он из нашего оазиса очень быстро, меняя испорченные подштанники и караваны, сверкая пятками, далек-о-о так бежал, и скрылся где-то за горизонтом.
А несчастного ублюда, на котором ехал жених-паша пришлось усыпить, не выдержало вьючное животное такого ужаса.
Но я всего этого уже не видела, мне потом служанки рассказали.
С невинной улыбкой на губах и коварным замыслом на дне души я, брошенная женихом, развернулась и спокойно направилась обратно в свою золотую клетку.
Утром, конечно, был вызов на ковёр и выволочка от родителя.
А в чем, собственно, мог обвинить меня драгоценный батюшка – султан Аш Ша`харн? Я его указания выполнила в точности, даже наплевав на неприличные для девицы свиданки под луной, от которых, между прочим я могла с лёгкостью отказаться. Разврат-то какой! Но я подчинилась велению родителя и воле всевышнего.
Моя ль вина что жених подкачал и слабеньким оказался? И умишком и желудком. Пусть отец-султан мне покрепче выбирает, я же как никак его драгоценная и единственная незамужняя дочь!
В конце концов у меня была свидетельница: служанка, чей кристалл памяти безапелляционно подтверждал – правда на моей стороне! Ни словом, ни делом я не задела и не оскорбила достоинство Муш`ард-паши, а он бросил меня одну в саду и постыдно скрылся за горизонтом.
Султан бледнел, краснел, слушая мою исповедь в конце концов взорвался:
– Я тебе такого сильного жениха найду, которому ты своими коварными женскими кознями навредить не сможешь!
– Ага, не родился ещё такой нагг в восточных песках, – огрызнулась я и тут же прикусила язык, памятуя об уважении к старшим. Сделала вид, что смущена, поковыряла ковёр тапкой с загнутым носком и была отпущена отцом в свои покои под вопли: