– Не сомневаюсь, что, будучи человеком здравомыслящим, господин де Лафемас сейчас же согласится принять ваше первое предложение, господин маркиз… Признать ошибку никогда не поздно… в то время как продолжая упорствовать в глупости, можно многое потерять.
Этими словами закончил речь пажа Паскаль Симеони, вошедший в комнату вслед за Жуаном де Сагрера.
Внезапное появление охотника на негодяев повергло Лафемаса и шевалье де Мирабеля в еще большую растерянность, нежели приход Жуана де Сагрера, и, не найдясь что ответить, они застыли на своих местах.
Наконец начальник ловкачей обрел дар речи. Вымучив улыбку, он с деланным смирением отвесил своему первому собеседнику глубокий поклон.
– Раз уж за нее ручаетесь вы, господин маркиз, – промолвил он, – считайте, что от моих подозрений… если таковые и были… уже не осталось и следа!.. Уверен, что вы не стали бы… вы… один из его пажей… покрывать врагов монсеньера кардинала!
Жуан де Сагрера пожал плечами.
– И где же вы здесь видите врагов монсеньора де Ришелье, сударь? – воскликнул он. – Здесь… в деревенской гостинице… в доме славных людей, держащих небольшое дело?
Лафемас снова поклонился.
– Чтобы найти того, кого ищешь, не всегда нужно идти строго по его следу, господин маркиз, – отвечал он. – Но не будем об этом… Я ошибался и готов это признать. Мне жаль, что я напрасно побеспокоил эту милую девушку, которой я от всего сердца приношу свои извинения. На сим позвольте откланяться, господин маркиз. До свидания, господин Паскаль Симеони… до свидания, мой дорогой. И спасибо за тот небольшой урок, который при вашей поддержке я получил не далее как сегодня. Определенно, встреча с вами всегда приносит выгоду. Никогда этого не забуду.
* * *
Выгоду! Лайфемас и не подозревал, как близок он был к истине. Внезапное прибытие в гостиницу Жуана де Сагрера и Паскаля Симеони сохранило ему жизнь, ни больше ни меньше – ему и его людям!
В присутствии молодого маркиза и охотника на негодяев дать ловкачам бой Жан Фарин и его ларошельцы никак не могли.
Они были там, в своем убежище, ожидая условленного сигнала, чтобы подняться в большой зал.
Но сигнала не последовало. Да и не должно было.
Лафемас и его люди уже мчались галопом по дороге, когда Гонен и Валетон присоединились к заговорщикам.
– Ну что? – воскликнули те.
– Да ничего, – отвечал Валетон с тяжелым вздохом. – Придется отложить.
И он рассказал им то, что вы только что услышали от нас.
– Жаль! – воскликнул Жан Фарин, сжимая кулаки. – Больше такой возможности может и не представиться! Ох! Держать Лафемаса… этого тигра с человеческим лицом… и быть вынужденным его отпустить! Всю жизнь буду жалеть об этом!