Тросточкой Жана Фише была огромная кизиловая дубина, тяжелая, как свинец, прочная, как железо.
– И нож твой при тебе?
– Да, господин, и он со мной. Но…
– Помолчи!
И Паскаль задул свечу.
* * *
Читатель, конечно, знает, какого рода опасность угрожала Паскалю Симеони.
Позарившись на золото Фирмена Лапрада и отступив от своих правил, Баскари, этот парижский браво, решился сделаться атаманом шайки разбойников.
Негодяи эти, собранные им в кабаке «Спящий кот» и получившие такой сверхщедрый задаток – еще большая сумма была им обещана в случае успеха, – готовы были напасть хоть на Бастилию.
В числе этих хулиганов был в особенности один, который не столько из выгоды, сколько из личной ненависти с радостью взялся участвовать в этой экспедиции против охотника на негодяев.
Конечно, читатель не забыл о нападении босоногих на барона де Ферье в Алаттском лесу и о вмешательстве Паскаля Симеони и его слуги, словом, о том эпизоде, с которого началась вся эта история.
Что ж, в таком случае он помнит также и одного из босоногих, некоего Трифуля, который поклялся отомстить охотнику на негодяев.
Вот этот-то босоногий Трифуль, излечившись от ран, нанесенных ему дубинкой и потерявший надежду обогатиться в лесах, явился искать счастья в Париж, где случай сразу же натолкнул его и на поживу, и на возможность отомстить. Два счастья сразу!
Без четверти двенадцать, вооружившись шпагами, кинжалами и ножами – дабы не привлекать внимания полиции Баскари исключил огнестрельное оружие, и то была его большая ошибка, – вся эта ватага, разделившись на два отряда, направилась разными дорогами к «Золотой колеснице».
Подкупленный Бертрандой – впрочем, с уверением, что дело идет только о шутке, устроенной некими студентами для их жильца, – подмастерье Рике отворил этим шутникам ворота.
Однако увидев зверское лицо Трифуля, бедняга в испуге отпрянул…
Но тот, схватив подмастерье за руку, сказал ему:
– Веди нас в комнату Паскаля Симеони и ни единого слова, ни единого вздоха, или я тебе сверну голову!
Рике повиновался.
Второй же отряд, состоявший из восьми человек – во главе его был сам Баскари, – выстроился по углам дома, стоявшего напротив «Золотой колесницы». Было условлено начинать нападение, как только станет ясно, что Паскаль и его слуга легли спать. Комнаты их находились на втором этаже, стало быть, Баскари мог видеть, когда там погаснет огонь, и дать сигнал. По этому сигналу Трифуль сотоварищи должны были проникнуть в комнату с лестницы, Баскари же со своими влезть в окно. Комбинация довольно искусная. Осаждаемые таким образом со всех сторон, охотник на негодяев и его слуга не смогли бы противиться такой силе.