Марк непонимающе нахмурился, а потом в его глазах мелькнула тень, губы сжались в твёрдую линию, желваки шевельнулись. Лицо стало холодным и отстранённым. Марк сунул руку в карман, вытащил ключи и кинул их мне.
— Иди домой, — бросил он сухо.
Я растерялась. Почему он кидает свои, забыл, что у меня есть дубликат? И куда он сам?
— А ты?
— Пойду покатаюсь, — он быстро надел шлем и, не поворачиваясь ко мне, перекинул ногу через сиденье. Мотоцикл взвыл, мигнула фара, и Марк выжал с места в карьер.
— Марк! — мой оклик он, наверное, даже не услышал.
Сжимая в объятиях свой шлем, я подошла подобрать упавшие от резкого старта розы. Они чуть-чуть подвяли, но по-прежнему издавали одуряющий аромат. Одна веточка надломилась, и мне вдруг стало так больно, как будто это во мне что-то надломилось.
Что-то сейчас чуть было не испортилось между нами. Или испортилось? И когда? Когда он поцеловал меня или когда я его оттолкнула?
Марк
Я гнал по ночному шоссе, как безумный, выжимая все триста. Пару раз мне махали дпсники, но на такой скорости это даже не воспринималось, я пролетал мимо, как пуля. Один раз погнался мотобат, но не вписался в поворот, влетел в ограждение. Надеюсь, водитель серьёзно не пострадал. Хотя вообще-то сам виноват, первый закон мотоциклиста: не уверен, что сможешь справиться с машиной — не гони.
Потом, искатав весь бензин, я заправился на ближайшей колонке и завалился в первый попавшийся бар. Сразу заказал три шота виски — мне нужно было выпить, чтобы наконец забыть, вытряхнуть из себя ощущение мягких губ моей Катастрофы, шелковистость и прохладу волос под ладонью — и её отчаянный взгляд.
Что она там сказала? «Мы же договаривались» или как-то так.
Договаривались? Да ведь она сама этого хотела не меньше. Сама отвечала мне, дрожала в моих руках, и я сходил с ума от её сладкого запаха, от робкого дыхания, от податливости, с которой она отдавалась мне.
И вдруг — раз, и я уже последняя мразь, которая набрасывается на неё без спроса.
Я сам не понимал, отчего меня угораздило так слететь с катушек. Ведь планировал же долгую осаду, понимал, что она вряд ли поднимет белый флаг с первого свидания. Но оказалось очень тяжело выдержать этот слом, после того как мы неслись на моте, слитые в одно целое, после того жаркого поцелуя, когда я уже почти было уверился, что и Королева тоже меня хочет. Мне будто дали понять своё место: не лезь, Марк, ты только возишь меня на мотоцикле, не рассчитывай на большее.
Чёртовы эмоциональные качели. Ты то воспаряешь на них к небесам, то тебя от всей души вбивают лицом в землю.