— Мы сироты, — жалобно проговорила Мелисса, — на нас напали разбойники, родителей убили, а мы смогли убежать…
Она сжала руку Виларда, и он понял. Для воздействия на людей много сил не требуется. Уязвимые, слабые создания.
Лицо охотника тут же разгладилось и приняло глуповатый вид.
— Бедные дети! Пойдемте ко мне. Я вас накормлю. У меня у самого дочка… Как вы, такая же.
Они не заставили себя долго уговаривать.
Они жили у охотника неделю. Держать его под контролем было легко. Даже Мелисса справлялась с этим играючи.
Мужичок никому в деревне о них не рассказывал, приносил еду, разговорами не докучал. Исправно топил баню, да носил соседке белье стирать. Мелисса порой развлекалась, заставляя его то подпрыгивать на одной ноге, то плясать, то «показывать медведя» — ходить по дому, подняв руки и громко рыча. Не слишком добрая забава. Но человеку от этого никакого вреда, а сестра улыбается. После всего, что пережила, это уже хорошо.
Они никогда не обсуждали то, что случилось между ними той ночью. Словно сковали уста печатью молчания. Словно заперли что-то страшное, что вырвется наружу, если об этом заговорить. Кто знает, может, со временем всё это удалось бы забыть. Наверняка удалось бы.
Виларду даже казалось, что так они и проживут свою жизнь — вдали от магов, пользуясь той небольшой силой, которая позволяла управлять людьми. Не такое уж и плохое существование… Разумеется для того, кто не планировал строить город, жить в замке, быть сильным…
Все изменила дочка охотника. Ксана. Высокая полноватая рыжеволосая девица с пухлыми губами. Она с первого дня смотрела на Виларда как кошка на сметану. Он не мог не замечать этих взглядов…
Ему льстило, что она выбрала его, хотела его — так откровенно и без всякой магии. А еще он хотел наложить на стыдное, неестественное воспоминание о той ночи в замке — другое, где будет только удовольствие. Поэтому, когда, дождавшись ухода отца, Ксана взяла его за руку и потянула на сеновал, он пошел, радостно предвкушая то, что будет дальше.
* * *
— Ну же, красивый! Не будь скромником!
Она накрыла его рот своим — теплым, влажным…
Юный Вилард только этого и ждал. Он с силой сжал ее белую мягкую грудь и застонал. В паху бушевал огонь. Девица закусила губу и выгнулась. Вилард, одной рукой продолжая сжимать свою добычу, словно она могла вырваться, другой кое-как приспустил штаны. Его член уперся в мягкий живот соблазнительницы. От этого касания его словно молния пронзила. Хотелось поскорей войти в эту плоть, взять ее, обладать ею…
Он торопился. Впился в розовый сосок, тут же переключился на другой, жалея только о том, что не может целовать их оба сразу. Руки шарили по гладким ногам, неловко задирая юбку, путаясь в исподнем, пока наконец пальцы не проникли в мокрую скользкую расщелину.