Борису показалось, что вдоль изгороди слышны чьи-то шаги, стук в калитку, он прислушался, стук повторился. Борис решил, что, наверное, Моника хватила лишнего и не может найти дорогу; он спустился вниз, повернул выключатель, хотел зажечь лампу над воротами, но она перегорела, тогда Борис вышел на крыльцо как был, в одной рубашке, его обдало ветром и холодом.
— Кто там?
Никто не откликнулся, Борис направился к калитке, открыл ее.
— Моника! Где ты там?
Удар в голову, он даже не понял, с какой стороны, и повалился на забор. «За что?» — подумал он и снова почувствовал удар, последний. Борис не успел ни подумать, ни сказать ничего, было только одно удивление, но и оно внезапно оборвалось.
Почему Борис сбрил бороду? Манусь увидел бы бороду… Тысячи «почему» теснились в голове Матеуша, но все они ничего не могли изменить. Борис был мертв.
В ту же ночь милиция начала облаву в Демболенском лесу. Утром приехала Здися.
— Что вы с ним сделали?
— Мы?
— Вы!
— Это Манусь.
— Вы его убили, вы двое!
— Не плачь, — уговаривала Здисю Калина, хотя сама плакала, — слезами не поможешь.
— Не «тыкай». Я не пасла с тобой свиней! Девка! Он из-за тебя здесь сидел! — И долго причитала над Борисом: — Борис, мой Борис! Магда, Эва, нет больше папочки, ах, как мне жить без тебя?! Не сберегла я тебя, мой милый, почему я не смогла тебя сберечь, где ты теперь, Борис? Отзовись, Борис! Ох, на что мне жизнь! Почему вы ничего не говорите?
— Послушайте, — заговорила Калина, — вы ошибаетесь, я не была его любовницей, мне вы можете не верить, но поверьте покойному.
— Это ты, — Здися набросилась на Матеуша, — это все ты! Сначала искалечил…
— Ты ведь знаешь, что это не я… а ты…
— Матеуш! — крикнула Калина. — Замолчи!
— Оставь меня. Ты его выгнала на смерть, Здися. Сколько раз он от тебя убегал? Теперь убежал навсегда. Не ори.
— Что вы знаете о нем? — Здися перестала плакать. — Что вы знаете? Ничего! Пили с ним водку и не сказали ему ни разу доброго, мудрого слова. Я одна осталась с ним, одна-одинешенька. Вас вообще не было. Вы смотрели на него как на привидение и как на сумасшедшего. Вас вообще не было, это только он все время о вас думал, бежал к вам, тосковал о вас, а вы… вы… вы…
И потом:
— Борис, что они сделали с тобой, тебе было очень больно? Ты ничего мне не скажешь, не ответишь, я сразу поняла, что ты никогда ничего мне не скажешь. Ты всегда говорил мне не то, что хотел сказать, и сейчас тоже… тоже…
Здися была в отчаянии. Она любила Бориса, и никто в этом не сомневался.