Она ответила: «А, это ничего, Гейб. Ты это перерастешь. Тебе не всегда будет страшно и робко перед взрослыми».
Помню, как в тот день я подумал: всегда буду бояться, что не понимаю, как это – жить без страха. Я уже вырос, но каждый раз вспоминаю тот день.
Лишь недавно я понял, что мама была права, но не так, как ей тогда представлялось.
Повзрослев, я действительно утратил беспокойство и страх, но так и не справился с робостью. Когда думаю об этом, мне кажется, я ее так и не перерос. Она словно велосипед, застрявший в дереве. Вырастая, я оплел ее, и она стала частью меня.
Закончив, он оглядывает аудиторию сквозь ресницы и крадется обратно, на свое место. Я сдерживаюсь, чтобы не зааплодировать ему. Гляжу на Лию: она буквально прикрывает улыбку ладошками, разве что из глаз не летят сердечки. Она – эталон влюбленной девушки. Теперь-то они точно сойдутся.
Сэм (брат Гейба)
Я стою возле корпуса английской литературы и дожидаюсь, пока появится Гейб, чтобы наконец поехать домой на День благодарения. Я молил его пропустить пару и уехать до начала пробок, но он настоял, что ему нужно увидеть Лию.
Она выходит раньше него, я ей улыбаюсь.
– Привет, – говорит она: тон скорее вопросительный, нежели приветственный.
– Привет, – отвечаю я с улыбкой.
Тут же, следом за ней, выходит Гейб, изумленно глядя, как мы разговариваем.
– Йоу, – говорю я ему, следя через плечо, как уходит Лия.
– Ты что, с ней говорил?
– Она сказала «привет», я поздоровался в ответ. Мы же с ней не друзья-товарищи.
Он вздыхает явно с облегчением, и мы идем с ним в сторону парковки.
– Заедем к тебе в общежитие?
– Да. Прости, не хотел нести барахло с собой в класс.
– Понимаю. Но чем дольше будем сидеть в пробке, тем больше песен из моего плей-листа тебе придется прослушать. И без жалоб.
Он закатывает глаза, и мы садимся в автомобиль.
– Надо было предложить Лии подвезти ее до общежития.
– Не представляю, сколько боли было бы в этой поездке. Я бы молчал, а она… – он жмурится, словно ему страшно глядеть на мир.
– Что? В чем дело? – спрашиваю и завожу машину. Гейб качает головой:
– Я сегодня зачитывал вслух эссе о том, какой я робкий. Наверно, она теперь считает меня полным размазней.
– Не, девчонки на такое клюют.
– Серьезно? Ты так думаешь?
– Да, они обожают чувствительную, сентиментальную фигню.
– Вряд ли на земле найдется хоть одна женщина, которая смешает эти качества в одно. Разве что Хиллари. Она как живая карикатура всего плохого в мире.
– Я впечатлен, Гейб.
– Чем?
– Не думал, что ты феминист и знаешь слово «карикатура».
Он ударяет меня кулаком в руку.