Иван Ефремов жадно обнял свой былой последний сон. Так бродяга с Острова Забвения впивается взглядом в обнаруженный среди пыльных холмов родник, в котором дрожат отражения друзей, пришедших за ним, чтобы вернуть его в ширящийся вне острова мир…
А Мария Странопулос и Дэвид Карвэн спали, истощенные экспериментом, и еще не знали, что получили почетные имена Низа Крит и Эрг Ноор…
В апреле гиперзвездолету, подарку Совета астронавтики, предстоял старт к Гиадам. До назначенного срока было необходимо полностью сформировать его экипаж, и сотни тысяч молодых людей готовились совершить свои «подвиги Геракла»…
Сидя возле цветомузыкальных фонтанов в саду юношеской академии, Иван Антонович рисовал в уме земли, прошлое и судьбоносное устремление к скоплению Гиад. Рождался новый роман. Первый после многих веков молчания. Он начнет его, когда они полетят…
* * *
Молодой автор наконец-то замолчал. Чтение рукописи окончилось. Повисла тишина, ее нарушили несколько скрипнувших стульев.
Предстояло обсуждение, а Красимир думал, что вот так же повиснет тишина после прочтения его рукописи, названной пока «Летим к Гиадам». Потом председательствующий клуба процитирует какое-нибудь особенно удачное предложение из маленького рассказа… и ненавязчиво переведет беседу в более увлекательное русло, к более интересным темам.
Красимиру едва исполнилось шестнадцать лет, он просто не представлял себе, как с таким скудным стажем литератора сумеет сделать свою мечту осязаемой для людей. Его снова обдало тревогой, что слишком вольно распоряжается он временем. Не осерчает ли за это на него бог Хронос? Да и герои рассказа, разве они выбрали самые подходящие периоды, чтобы перенести Ефремова вперед?..
Красимир забросил на плечо ранец, прошептал: «До свидания», – и закрыл за собой дверь клуба «Жар». Мартовские снежинки слипались в капли дождя, мраморные плиты перед Домом культуры, казалось, впитывали отсветы огней дискотеки. Ночь встретила паренька радостным поцелуем и мигом обволокла его со всех сторон яркими Гиадами – ведь на языке мальчика-человечества, рождавшего эллинские мифы, «Гиады» значит: «Идет дождь»…
«В своем рассказе я использовал отдельные моменты из жизни и творчества…» – далее смысл кристально ясный. После одного из посещений фестиваля «Аэлита» (было это в мае 1990-го), мы, четверо друзей, посетили вдову фантаста – Таисию Иосифовну Ефремову. Она не только показала нам кабинет Ивана Антоновича, но и позволила заночевать: двое устроились на кушетке, двое – на полу, на матрацах.