Наташа оглянулась. Внизу, как всклокоченное ватное одеяло, клубились облака. Над ними сияли яркие звезды, и полная луна заливала необъятный пейзаж сине-молочным светом. Однажды Наташа, смутно встревоженная неважными своими познаниями по физике, спросила Нумихразора, как они умудряются летать так высоко, а ей не холодно, она не задыхается, и встречный ветер лишь теребит ее локоны не сильнее, чем при быстрой езде на велосипеде.
«Кислород и тепло ты получаешь от меня по телепатично-телепортационному каналу».
Наташа не слишком поняла.
«Мы с тобой становимся одним существом, – объяснил Нуми без тени превосходства, снисходительности или (еще чего!) презрения. Девочка еще больше привязывалась к нему из-за этого, рядом с дракономальчиком ей ни разу пока не пришлось испытать себя дурочкой, троечницей и трусихой. Он продолжал: – Поэтому ты также не испытываешь чувства голода и жажды…»
«Да, – согласилась Наташа. – И воду из родника в Гималаях я попробовала только потому, что хотела узнать, вкуснее ли она нашей водопроводной…»
«Вот именно, – кивнул тогда головой на удлиненной шее Нуми (в момент этот они летели над Северным Ледовитым океаном). – А вот про полет… Я сам не очень-то понимаю. Драконы летают не как птицы за счет крыльев, а больше силой воли. Вот мой старший брат, так он вообще крылья складывает, но за ним и ракета не угонится. Крылья, это так, традиция».
«Он похож на тебя, твой старший брат?» – наличие столь близких родственников всегда сильно Наташу волновало.
«Не-а. Он больше в папаню… Но ты знаешь, у нас вкусы, наверное, одинаковые. Подруга его – тоже синеглазая и с платиново-золотыми чешуйками. Вот только характер у нее тяжелый. Брат за ней очень долго ухаживал, а она… по-моему, просто вредничала. Ты не такая, у тебя сердце доброе… Хотя внешне вы похожи, если можно так выразиться». (Следует отметить, что чем более драконовидным выглядел Нуми, тем более свободно и по-взрослому он разговаривал, не краснея постоянно, как красна девица при выражении своих чувств, от этого у Наташи напрашивались выводы о некоем лицемерии человеческой природы, о том, стыдятся ли люди в действительно подходящих случаях.)
«Значит, поэтому можно и космос без скафандра с тобой летать, – задумчиво сказала тогда Наташа, и вдруг следующая мысль потрясла ее. – Но ведь ты ешь и дышишь вместо меня! Я тебе как обуза! Как… как паразит какой-то. Нуми, хороший, какая я же свинья, тебе же, должно быть, жутко утомительно таскать меня по белу свету! Ой, извини!»
Нуми скосил глаз к пылающим щекам Наташи, и у нее дух захватило от заряда чувств в беглом его взгляде.