Взволнованная Настя бывала жутко красноречивой. Кроме того, раньше, пока телом не стала напоминать женщину, в школе ее прозвали БМП. Было за что. Дракон с удивлением взирал на Настю.
– Валькирия, – сказал он одобрительно и повернулся к Наташе. – Я правильно тебя понял, солнышко мое?
Наташа, поднявшись на цыпочки и почти плача от радости, гладила мягкие чешуйки его щек:
– Правильно, правильно, милый, – шептала она. – Не больно тебе, хороший ты мой?
– Знаешь… булавой больнее, – попытался отшутиться Нуми.
Настя, вспомнившая наконец значение слова «валькирия» и этим польщенная, прокашлялась тоном если не матери, то старшей сестры:
– Пойдемте ко мне на хату целоваться, молодые люди. У меня ноги мокрые, простужусь.
Идя к подъезду, Наташа спросила:
– Ты что, правда Сережке с Санькой позвонила?
Настя махнула рукой.
– Да куда там! Саньке по пустякам звонить накладно, а Серега со своей подругой в кино ушел.
– Так я и догадался! – воскликнул то ли восхищенный, то ли недоумевающий Нуми.
Наташа захихикала.
* * *
Укатил март, за ним потянулся капелистый апрель. Набухли и, лопнув, распустились почки. Нерка скинула крошево ледяного наряда большой реке, которая так и не донесла его до моря. Воды медленно убывали, речка худела, но аж до следующей зимы была обязана таскать на себе баржи и катера. Теплело и веселело. По черной земле проклевывалась прической полубокс молодая травка. Прилетали стаи птиц. Иногда, ничем пернатых путешественников не беспокоя, сопровождало их в небе нечто, что ночные рыбаки-браконьеры с похмелья определяли как дельтаплан. А один мужик даже увидел в клине журавлей ни много ни мало, а саму Жар-птицу[26] (после этого случая перепуганный рыбак бросил пить). А Наташина весна продолжалась на более зрелом этапе. Все чаще молодая, нацеловавшаяся как следует пара спорила, чудом избегая глупых ссор. Все крепче привязывались они друг к другу. Так и взрослели вместе – каждый по-своему.
– Что-то есть гнилое не просто в Дании, а вообще во всем вашем мире, – моргая говорил Нуми нахмуренной Наташе, которая жевала травинку и постукивала ногтями по стопке книг, прочитанных драконом со скоростью ЭВМ. – Огромная часть человечества живет хуже зверей в берлогах. То, что вы называете Западом, погрязло в культе денег и высокомерия. В здешней части света встречаются прекрасные люди, но порядки в твоей Империи дики и… – Он с трудом выплюнул незнакомое слово: – Несвободны…
– Ты не понимаешь! – горячо возражала ему Наташа под рокот горного водопада среди скал цвета грозы. – Мы строим новую жизнь! Без нас все обречены! И потом, сколько раз тебе повторять – не Империя вовсе, а Союз Советских Социалистических Республик.