Она родила двенадцать младенцев, не проронив при этом ни звука, хотя я видел, как она сжимает губы и на лбу ее проступает испарина. Я принял первенца, ошалев при этом от восторга, хотя за миг до того трусил отчаянно. Пуповину перерезал мечом… а потом уже стало не до радости – надо было принимать остальных, быстро обмывать их в луже, затем незамедлительно пеленать в заранее заготовленную чистую листву и подносить удивительно тихих детишек к ее груди, которая приобрела шокирующий объем…
Трое малышей родились мертвыми. Четверо скончались спустя несколько часов. Утомленная родами Королева спала. Я тоже чуть не валился от усталости, но надо было присматривать за огнем в очаге, носить воду, хоронить умерших младенцев, следить за тем, сыты ли остальные… так что времени на скорбь и умиление просто не оставалось.
Последовала еще одна сумасшедшая неделя лихорадочных трудов и забот, которым конца не было видно. С легким удивлением я мимоходом отметил про себя, что уцелевшие ребятишки – девочки, которые росли потрясающе быстро. И вместе с тем… росли их животы. Они родились крупными – и беременными. На девятый день своей жизни они начали рожать и рожали каждую неделю, не переставая, – до самой смерти.
А моя Королева буквально за одну ночь похудела, ее тело вернуло свои девичьи формы, растаяли следы первой беременности, стан стал опять гибким, стройным и молодым. С тех пор она редко вынашивала потомство, при том не полнея нисколько. Зато дочки плодоносили, воспроизводя на свет новых младенцев – моих детей и внуков одновременно…
Так я опомниться не успел, а у меня появились помощники и в охоте, и в деле возведения новых землянок под жилье, склады и грибницы, ясли и мастерские. Стремительно обветшавшую одежду из листьев сменили сотканные из древесных нитей хитоны. Лучше и прочнее стали сандалии. Купаться мы уже ходили не в одиночестве, как прежде, а в сопровождении охраны – бронекожих, как покойный Соперник, воинов, моих внуко-сыновей, которых я обучил сражаться копьями с костяными наконечниками. То есть они сами обучились – по наитию. Я всего лишь заставил их держаться строем, а не нападать беспорядочной гурьбой на отважившихся перейти нам дорогу хищников. Солдаты бдили во время купания всего нашего племени два раза в сутки – рано утром, на рассвете, и вечером, в закатных лучах солнца. Лишь пятеро Маток не покидали своих землянок, им носили воду в берестяных корытах. Они стали похожими на слоних, однако оставались по-рубенсовски красивыми, я видел в них нечто величественное и гармоничное. Да и как же мне их видеть иначе – это же мои дочери!..