Виктор Демьянович взял двухдневный отпуск, чтобы все хорошенько обдумать, привести мысли в порядок и начать поиски с новыми силами. Провел он его с семьей. Начальник был недоволен, но теперь Миронову было на это наплевать. В конце концов, выходные он брал за свой счет, а не за чей-либо другой. По какой-то причине теперь следователь никуда не торопился, он не боялся, что опоздает, что все пойдет наперекосяк. Да, конечно, он беспокоился, но теперь ему нравилось мучить окружающих ожиданием, нравилось докучать своим непредсказуемым поведением. В этом был свой определенный кайф, еле уловимая нотка удовольствия от ощущения собственной независимости.
За эти два дня Миронов со Светой вдоволь нагулялись по парку, устроили себе романтический вечер, прошлись по центру. Город в эту пору был молчалив и спокоен, но при этом невероятно красив. Снег покрывал крыши домов и тротуары белой, будто сливочной пеленой и невероятно приятно хрустел под ногами, вызывая откуда-то из глубин памяти воспоминания о детстве. Виктор Демьянович показывал места своей «боевой» славы. Теперь становилось понятно, отчего он так хорошо знаком с городом. Мало того что МВД здесь родился и вырос, так еще почти с каждым двором, с каждой улицей была связана какая-то личная история, будь то романтическая баллада или рабочий детектив с легким налетом боевика или порой даже триллера. За первый день следователь кое-как справился с тревогой, во второй он уже внутренне медитировал. Однако этого спокойствия хватило ненадолго, потому что вечером последнего дня отгула раздался телефонный звонок от Александра:
— Виктор Демьянович, я помню, что вы просили вас не беспокоить, но у нас тут, кажется, ЧП, — пыхтя и надрываясь в трубку, промычал оперативник.
— Что случилось? — выдохнул Миронов, прикрыв глаза, а лицо его изобразило мученическую гримасу.
— В больницу к мальчику пришла женщина. Она утверждает, что это ее сын.
— Да чтоб тебя… — тихо пробормотал следователь и добавил: — Она еще там?
— Да.
— Еду.