Команда наконец миновала переулок, мы с Микаэлем вломились в поредевший хвост процессии, перешли через дорогу и двинулись в обход университета к столичной резиденции Вселенской комиссии по этике. На ходу я просветил бретера о правилах игры в мяч, и тот презрительно фыркнул:
— Развлечение черни!
— А вот тут, друг мой, ты не прав. Случалось сходиться в схватке за обладание кубком маркизам и герцогам.
Маэстро Салазар лишь скептически хмыкнул, а я придержал его и сказал:
— Нам сюда.
Бретер удивленно вскинулся, оглядел вывеску в форме щита с перекрещенными на нем шпагой и мушкетом и уточнил:
— Оружейник?
— Именно, — подтвердил я и толкнул дверь.
Звякнувший колокольчик привлек внимание подметавшего пол вихрастого паренька, он выпрямился и спросил:
— Чем могу служить, сеньоры?
Я не обратил ни малейшего внимания на увешанные шпагами, кинжалами и арбалетами стены и болванов в кольчугах, кирасах и шлемах, прошел мимо зарешеченных шкафов с мушкетами и пистолями прямо к прилавку и выставил на него саквояж.
— Мастера позови, — потребовал у парня.
Тот обернулся к сидевшему в темной нише охраннику, и громила с изуродованной ножевым шрамом физиономией поднялся с табурета, повел мощными плечами, хрустнул пальцами.
— Зови, — разрешил он, а сам остался стоять.
Вид Микаэля ему доверия явно не внушил, да и мой, полагаю, тоже.
А вот когда через несколько минут со второго этажа спустился хозяин оружейной лавки, он всплеснул руками и расплылся в широкой улыбке:
— Магистр вон Черен! Безмерно рад вас видеть!
— У вас поразительная память на лица, мастер Корнас, — улыбнулся в ответ и я.
Костлявый старик с клочковатой седой бородой постучал себя указательным пальцем по морщинистому виску.
— Вы мне льстите, магистр! Просто не до конца еще прокисло содержимое этого бурдюка, только и всего! — Он вытер ладони о ветошь, сунул ее в карман кожаного фартука и перешел к делу: — С чем пожаловали?
Я расстегнул саквояж и выудил из него матерчатый сверток с кольчугой, которую в свое время приобрел именно в этой лавке. Мастер развернул ткань, разложил доспех на прилавке, оценивающе оглядел распоротые кольца и покачал головой:
— Ну что за безобразие! Испортили такую замечательную вещь!
— И чуть не испортили меня, — поддакнул я. — Мерзавцы, что и говорить!
Старик покривил уголок рта:
— На вас, молодых, все заживает как на собаках, а такое плетение сам я восстанавливать не возьмусь. Слишком тонкая работа. Придется отсыпать мастеру. Иначе никак, иначе никаких гарантий!
Я не стал спорить, только уточнил:
— И много времени это займет?