Дело молодых (Горский) - страница 112

– Катюха!

Молчит. Спит еще, что ли? Или, наоборот, уже проснулась и вышла из комнаты? Куда идти-то, на кухню, что ли? Там все равно делать нечего. Слышу, слышу. Страшнее рева бешеного холодильника в этой квартире лишь шум спускаемой воды в унитазе. Такое ощущение, что здесь специально собрали все самое шумное, что только есть на свете. Одни соседи сверху чего стоят. Зарядку они, видите ли, по утрам делают. Ну, нечего тебе делать, займись йогой. Заплетись ужиком вокруг себя и сиди тихо, думай, как развязаться. На фига гантели на пол бросать? Четыре подхода, я уже знаю. Между каждым подходом проходит полторы-две минуты, а потом, тыдынс, грохот падающих на пол гантелей. После этого выпрыгивания тоже четыре подхода. Конечно, грохот потише, но зато потолок гудит от этих прыжков так, что кажется, будто он прямо сейчас рухнет мне на голову. Как можно быть таким идиотом, тратить столько сил и времени для того, чтобы бицепс стал на пару сантиметров толще?

– Ты еще спишь?

О, Катька из сортира выбралась. Интересно, что она там делала столько времени, если мы вчера толком и не ели ничего? Разве что чай пили. Чай… Сколько же я его вчера выдул, если кажется, что мочевой пузырь сейчас лопнет? Надо встать и добраться до сортира. Лень. Конечно. Но не мочиться же под себя. Пока я еще не до такой степени деградировал. Вот, видите, слово какое умное знаю – деградировал. Так вот, я еще пока не!

– Нет, не сплю.

Я свесил ноги на пол и поводил ими из стороны в сторону, нашаривая тапочки. Не нашарил, придется босиком идти. Мне кажется, что в квартирах на первом этаже должны в обязательном порядке делать полы с подогревом. Еще только сентябрь, а пол уже холодный. Что в октябре будет? Господи, о чем я только думаю! До октября еще как-то дожить надо. А как дожить, когда в животе пусто, в холодильнике пусто и в башке тоже пустота? Ох, хорошо, теперь мочевой пузырь пустой. Полная гармония. Можно опустить крышку на унитазе и посидеть, подумать. А как тут, кстати, моя ненаглядная поживает? Вот она, спряталась за трубой и думает, что ее никто не найдет. Никто, конечно, никто. Кроме меня.

– Артик, ты тут живой?

Опять Катька. Весь день ее встречаю. Странно. Я что, не запер за собой дверь в сортир, когда заходил? Хотя, какой смысл? Чего там Катька не видела?

– Чего тебе? Только присел за весь день.

Ты глянь, как она глаза выпучила, ну чисто жаба.

– Только присел? Ты уже час здесь сидишь, с ружьем обнимаешься. Что, на охоту собрался? Сходил бы добыл чего.

Точно, вылитая жаба. И квакает по-жабьи чего-то. Разве я мог тут час просидеть? Хотя, наверное, мог, если задремал. Точно, я же даже сон видел. Шикарный сон! Иду я, значит, по улице и вижу вывеску – банк. Захожу в этот банк, и все на меня смотрят, глаз оторвать не могут. Все бабы, и молодые, и те, что постарше. Да и мужики тоже все уставились. А на мне рубашка оранжевая с пальмами, ну знаете, такая из серии «увезите меня на Бали», бриджи белые и шлепанцы. В шлепанцах ногам, конечно, немного холодно, но зато точно ощущение такое, что, если ты не на Бали еще, то где-то уже совсем рядом. И очки! На Бали обязательно нужны солнцезащитные очки. Зеркальные, авиаторы, как раз такие на мне и надеты. Представили, как я выгляжу? Красавчик? Нет, не так! Крассаучег? Крассаучег! И все на меня налюбоваться не могут. Я сам на себя налюбоваться не могу, единственное, что плохо – лицо под балаклавой потеет. Что обидно, не было нигде балаклав веселеньких, летних, пришлось обычную черную покупать. И очки поверх балаклавы надевать не очень удобно, это я вам точно скажу. Все время поправлять приходится. А что поделать? Я, хоть и крассаучег, но в данный момент не хочу, чтобы мое лицо кто-то запомнил, поэтому поднимаю обрез (ну да, у меня еще и обрез с собой) к потолку и делаю выстрел, потом, после паузы, еще один, чтобы дошло даже до сильно тупых, ну или сильно смелых. Мне вообще кажется, что сильно тупые и сильно смелые – это на самом деле одни и те же люди. Просто они о себе думают, как о смелых, ну а я о них… Ну вы уже поняли. Да тут уже все всё поняли и на пол попадали, некоторые даже голову руками закрыли, может, думают, что у них руки пуленепробиваемые. Надо будет проверить. Потом, если время останется. Я оглядываюсь по сторонам и нахожу ее. Ту, что мне нравится больше всех. Молоденькая, в короткой, выше колен, юбке и обтягивающей футболке с ярким рисунком на груди. Ну-ка, красотка, покажи грудь! Да не задирай ты футболку, дура, я рисунок рассмотреть хочу. Серфер. Нет, два серфера. Парень и девчонка скользят, ловко раскинув руки, а огромная волна пытается догнать их, распушив капюшон, словно кобра, готовящаяся к броску. Какое все-таки у меня образное мышление развитое! Ну ничего, сейчас здесь все сделаю и через пару дней тоже буду точно так же по волнам, раскинув руки. А рядом девчонка какая-нибудь. Не Катька? Ну конечно, не Катька! Я что, дурак, Катьку за собой тащить? В конце концов, эта дура сама виновата, что все так наперекосяк пошло. Сказал же ей, выключи телефон, вынь симку и выброси. Так нет же, этой идиотке надо было посмотреть, а что там за сообщение такое пришло. Посмотрела? Умница, теперь расхлебывай. Ладно, чего это я про Катьку вспомнил, когда такая деваха рядом. Пойдем со мной, милая! Пойдем уединимся. Вот здесь как раз кабинка для нас приватная, на ней как раз надпись соответствующая – касса.