Она добирается до небольшого поля, где раньше находилась платформа, с одной стороны загражденная стенкой. Туда были проведены трубы, и это шаткое сооружение служило им ванной комнатой. Дорога туда перед сном в темноте казалась бесконечной. Сейчас Айфи проходит это расстояние за несколько десятков шагов. Вот здесь были спальни. Теперь – только разбросанные по земле сломанные деревянные балки.
Однажды, когда все собрались, Айфи разрешили побыть со старшими. Кто-то скачал с пиратского сайта кино про вампиров, все удобно расположились вокруг маленького планшета, лица мерцали в свете экрана. Айфи видела, как они пугались, сдавленно вскрикивали, как хихикали, как тряслись от страха после фильма. И одна из младших девочек шепнула на ухо старшей, что ей нужно в уборную. Та отмахнулась. Другая сказала, чтобы шла сама – недалеко ведь. Но Айфи, не зная, откуда у нее взялась эта идея, вдруг встала и сказала: «Объявляю туалет-парад!» И повела всех желающих, велев никому не отставать, – как на торжественных парадах, которые они смотрели иногда на голограммах. И девочки глядели на Айфи с восхищением, те самые девочки, которые молчали, когда старшие дразнили ее за цвет волос, кожи, а то и за ее слова.
У Айфи сжимаются кулаки. Со злостью она вытирает ими слезы с глаз.
Еще десять шагов – и она останавливается. Трава такая высокая, что почти закрывает куски металла, согнутые кем-то в кресты и поставленные аккуратными рядами. Айфи проходит еще немного вперед, и ее нога упирается в первый холмик.
Могилы.
Кто это сделал?
Их так много. Может, какие-нибудь гуманитарные работники вроде Си-Фэн пришли сюда и похоронили мертвых. Но с того рейда минуло больше четырех лет, они вряд ли нашли бы это место. И война еще продолжалась. Может, солдаты. Неважно с какой стороны. Айфи не задерживается здесь. Идет дальше.
Она идет и идет, пока не доходит до утеса, на котором так любила сидеть с Энаймакой. Когда Онайи и Чинел сделали этого андроида, она не разговаривала, только выполняла команды. Потом ее научили говорить, но вначале это было только «да» или «нет». Если Айфи хотела сделать то, что было нельзя, Энаймака просто преграждала ей путь, а ударить или отодвинуть твердого и тяжелого дроида не получалось. Со временем Онайи вживляла в нее больше и больше своих наноботов, и голос дроида стал меняться. Теперь она отвечала Айфи, потом стала шутить и в конце концов разговаривала совсем как Онайи. Только более добрая и менее израненная версия. Какой была бы Онайи, если бы не война. Постепенно Энаймаку стали называть «она», а не «оно».