Выходит, детские мечты сбываются? Впрочем, они и так сбылись – хотя бы в части сценического фехтования. Правда, случится это только лет через десять. Если случится, конечно…
– Можно вопрос?
Васич кивнул.
– А ничего, если мы придём вдвоём?
– С Астаховым, что ли? – уточнил тренер. Мог бы и не спрашивать, ответ очевиден.
Кивок.
– Ну, попробуйте…. - неуверенно протянул он. – Особых успехов у Сергея не намечается, как и ты, едва на второй юношеский натянул. Может, там?.. Хорошо, я скажу, что вас будет двое. А вот дальше – уж прости, от вас самих зависит.
Я отчаянно закивал. Не дай Бог, передумает!
– Спасибо огромное, ВасильПетрович! Так я пойду?
…у меня есть пять экю! – с горделивой усмешкой ответил д’Артаньян-Боярский и вздёрнул голову…
Видимо, на моей физиономии отразилось что-то в этом роде – Васич неожиданно улыбнулся, широко, добродушно, и потрепал меня по голове.
– Иди уж… мушкетёр!
– Ну и что ты наделал? Я так старался… полтора года… два раза в неделю! А тут театр какой-то дурацкий…
Это Женька. «Щёлк-щёлка» ещё не было, и он взывает к моей совести изнутри. Мы с ним сидим в гордом одиночестве. Серёги нет – Васич открыл раздевалку своим ключом и оставил его мне, буркнув на прощание: «как соберёшься, занеси в тренерскую».
Я мысленно повторил жест Васича с похлопыванием по Женькиным вихрам. Тот послушно умолк.
…не боись, сынку. На историческое и дуэльное фехтование я потратил без малого четверть века. Так что, мы с тобой ещё их удивим!..
Осталось уговорить Рокфеллера… то есть, Серёгу. В тот раз он ушёл из секции вместе со мной, так что, шанс, пожалуй, есть.
Среда, 6 сентября, 1978 г.
Ул. Онежская.
Вечер, переходящий в ночь.
Он согласился. По этому случаю Женька не стал меня торопить, и до самого дома мы, не умолкая, обсуждали открывающиеся с предложением Васича перспективы. Потом разговор естественным образом съехал на фехтование, и «обмен разумов» состоялся только возле моего дома. Я сознательно завернул в укромный уголок – за углом дома стояла котельная, и асфальтированный пятачок возле неё (куча угля, штабель ржавых труб, железная лестница, по которой можно, подсадив друг друга, забраться на плоскую, залитую гудроном крышу) издавна служил нам игровой площадкой. Сейчас здесь никого не было и я, усевшись на деревянный ящик, скомандовал «щёлк-щёлк». И – почти сразу понял, что вот-вот отрублюсь. Тоже, между прочим, сюрприз: чем дольше я остаюсь на «капитанском мостике», тем тяжелее потом отходняк. Это что же получается – сама природа неведомого явления поставила мне некие границы пребывания в роли «лидера»? Занятно, занятно. И наверняка неспроста.