– Вам не стоит бояться нас, – попытался успокоить напуганных девушек Октарис. – Больше никто не причинит вам вреда.
– С чего мы должны тебе верить, ты, грязный ублюдок?! С каких это пор ты стал таким добреньким? – шипение, слетевшее с губ окаменевшей в защитной позе девушки, сделало бы честь любой змее.
– Ты путаешь меня с кузеном, – мягко, как только мог, покачал головой Трис.
– Очередная уловка, чтобы добиться моей покорности? – зло прищурилась гостья. – У тебя ничего не выйдет! Я лучше убью и себя, и сестру, чем снова позволю твоим грязным рукам прикоснуться к моему телу! Смотрю, на этот раз ты привел зрителей. Или и они решили поучаствовать в твоей маленькой оргии? – дрожащие губы презрительно скривились. Переведя взгляд на сочувствующе смотрящего на нее Эрана, она осеклась. В настороженном взгляде промелькнуло неуверенное удивление: – Эльф? Ты привел эльфа? Ты?! Как такое возможно?.. – ненадолго забыв о необходимости защищаться, пленница не заметила, как из голоса исчезли угрожающие ноты.
– Повторяю тебе, я не Барух. И никто здесь не желает вам зла. Позволь моей дочери осмотреть вас с сестрой. Она целительница, и сможет облегчить боль и излечить раны, если они есть.
Выступив из-за спины Эйраниэля, Эллия сделала робкий шаг по направлению к тут же отпрянувшей девушке.
– Эльфийка?! – растеряв остатки уверенности, отшатнувшаяся демоница, наткнувшись на край широкой кровати, неловко упала на скомканное покрывало. – Твоя дочь – эльфийка?
– Полукровка, – поправил ее Октарис так, как будто это имело какое-то значение для перепуганной гостьи. – И она готова помочь тебе.
– Ты действительно поможешь демону? – слабо заинтересованный взгляд остановился на спокойном лице Эли.
– Мне все равно, кто ты. Если ты готова довериться моим рукам, я сделаю все, чтобы твое тело забыло все перенесенные страдания.
– Тело… но не душа… – с горечью вздрогнула измученная девушка.
– Прости, – осторожно приближаясь к неподвижно замершей гостье, покачала головой Эллия, – но я не умею лечить душевные раны. Если тебе станет легче, то я… я понимаю, что тебе пришлось пережить, – голос полукровки невольно сорвался на хрип при мимолетном воспоминании об охватившем ее ужасе там, на лестнице Харумова дома.
– Понимаешь? – подобравшись, как перед прыжком, вновь зашипела девушка. – Тебя тоже насиловали в течение многих лет все, кому этого хотелось? Тебя тоже избивали ради удовольствия?! И тебя, как нас с Каестой, держали на цепи, чтобы не забывали, что мы хуже гончих его императорского величества, свободно бегавших по двору?!